I
Я могла лишь догадываться, какого рода мысли посетили моих сослуживцев, когда мы втроем покинули бар, но если судить по преисполненным искреннего недоумения взглядам, подавляющее большинство вообще не понимало, что происходит. Скорее всего, прямо в этот момент безопасники в режиме реального времени докладывали Греймару ситуацию, и я сомневалась, что рутианин пребывает в восторге от услышанного. Зная начбеза, я была почти уверена, что во избежание дальнейшей дискредитации Космофлота он распорядится безотлагательно принять по отношению к нам самые решительные меры вплоть до принудительного возвращения на звездолет.
Мне еще только предстояло выяснить, как Рэнду удалось добиться от капитана Майкрофта разрешения на поход по «злачным местам» планеты, и почему ригорец так спешил меня увидеть, что даже не стал дожидаться, пока я вернусь из увольнения. О моем намерении дезертировать старпому точно не было известно, и, следовательно, сейчас им двигало вовсе не желание отговорить меня от дерзкого побега. Впрочем, истинная цель появления коммандера Рэнда на Тарго волновала меня постольку поскольку – я буквально задыхалась от счастья, а возможность снова видеть ригорца живым и здоровым сама по себе была пределом моих мечтаний. Недавний эмоциональный всплеск, вылившийся в неуправляемый поток слез, заставил старпома серьезно озаботиться моим психологическим состоянием, и он настойчиво попросил Шрина избавить меня от повышенного внимания со стороны окружающих. Несмотря на продолжительное пребывание в медкапсуле, Рэнд удивительно быстро сориентировался в обстановке и без дополнительных вопросов выразил солидарность с моим стремлением скрыться подальше от любопытных глаз и ушей, а разочарованному моим отказом таргоциату в итоге ничего не оставалось, кроме как сопроводить нас в более уединенное место. Между тем, синекожему наемнику было не занимать оригинальности, а нестандартные методы, похоже, являлись своеобразной визитной карточкой Шрина.
– Это что, публичный дом? – остолбенела я, когда после долгой череды блужданий по этажам и коридорам мы наконец остановились перед наглухо запертой дверью, над которой всеми цветами радуги переливалась весьма красноречивая вывеска откровенно эротического, и я бы даже сказала, порнографического содержания. Свальный грех с участием представителей как минимум десятка разумных видов был изображен до такой степени натуралистично, что я невольно зарделась от стыда, а затем обратила на таргоциата пылающий возмущением взор.
– Зачем так грубо, Альма, ты же дама! – насмешливо пожурил меня Шрин, и острые кончики его удлиненных ушей чуть заметно шевельнулись в знак осуждения. Мне совсем не нравилось, что наемник так фамильярно обращается со мной в присутствии коммандера Рэнда, и я бы с удовольствием одёрнула таргоциата в достаточно жестких выражениях, однако интуиция категорически не советовала мне ссориться со Шрином.
– Капитан Шрин, вы в самом деле считаете, что в этом… заведении мы с энсином Бернович сможем спокойно поговорить? – тактично осведомился ригорец, но в его лязгающем голосе мне отчетливо послышались недоуменные нотки.
В ответ на справедливый вопрос Рэнда наемник обезоруживающе улыбнулся во весь свой лазоревый зубной ряд и с многозначительной ухмылкой сообщил: