Жили-были муж с женой. Все у них было ладно, а что ссоры, так на утро все как рукой снимало. Муж был плотник, сколотил избу двухэтажную. Соседи Теремом прозвали за потолки высокие, комнаты просторные, ставни расписные, кровлю узорчатую. А жена тем временем по хозяйству работала, да четверых деток растила.
Дети стали подрастать, своими семьями обзаводиться, да только от родителей уезжать не спешили. «Где с ребеночком посидеть, где хозяйство разделить – все удобнее» – решили молодые. Тут еще сватья со сватом пожаловали – их изба погорела, чудом сами спаслись. Не бросать же родственников в беде, и их приняли. Кум с кумой со своими детьми пожаловали погостить, да уезжать не спешили – дом большой, всем место есть.
Жена вроде и рада, что дети, внуки под боком, по хозяйству помощь, всегда есть с кем словом перемолвиться. Да только с каждым днем слова все резче, мириться тяжелее, работы по дому больше. Скотины, зерна впрок, дрова кончаются быстрее, чем новые успевают заготовить. Того глядишь, тяжело зимовать придется. А тут еще невестка повадилась от общей работы отлынивать. Деток оставит, а сама за порог и только к вечеру возвращается.
Устала жена, пот со лба рукавом вытерла, отодвинула тесто и горько заплакала. Уже и вспомнить не может, когда с мужем одни на крыльце сидели, на звезды смотрели, по душам разговаривали. А дети ведь свои уже выросли. Погоревала жена, успокоилась, утерла лицо передником, да пошла к мужу вопрос решать. Отселять всех надо, да так, чтобы не обидеть и связь не потерять.
Думу думали муж с женой целую неделю. А по истечению срока собрал отец семейства всех за обеденным столом в своем Тереме и молвил:
– Дабы не было раздора более в семье нашей, каждый муж с женой отдельно должны жить в своей избе. Владения у нас большие, всем земли хватит избы построить. Помогу я вам, где советом дельным, где плечом сильным. Мы же с супругой здесь жить останемся. Примем гостей, да так, чтобы не в тягость. Рады внуков понянчить, да чтобы баловать, а не воспитывать. Всех накормим, коль в этом есть нужда, но впредь жить будем только вдвоем. Свой долг мы перед детьми выполнили, пора и честь знать. Нам же – старость неспешная.
Не все были рады переменам, да делать нечего – хозяевам перечить негоже. И закипела стройка великая. Кто брусья клал, кто гвозди подавал, а кому и подзатыльник прилетал, чтобы под руку не лез. Только к Рождеству последнюю избу достроили. К этому времени все прижились своими семьями и нарадоваться не могли переменам хорошим.
А Рождество праздновали в Тереме и хозяев, родителей своих, благодарили за помощь в строительстве и что научили уму-разуму.
И все бы им жить-поживать, да добра наживать, только летом засуха страшная наступила. Трава вся пожухла, семена только успели из земли проклюнутся и сразу повяли. Скотина отощала, пруды и колодца высохли. Одно лишь озеро осталось. Собралась снова вся семья в Тереме, стали думать как семью от голода уберечь. Запасов на лето только хватит, а коли урожая нет – и зимовать не на что.
Порешали всех мужчин на заработки в дальние страны отправить. А как лето кончится, вернутся они с запасами на зиму. Поцеловали милые своих благоверных, мать сыновей своих выросших перекрестила и ушло мужское население с котомками на плечах.