Вы не понимаете… это другое!
Лука Фомич Чистоплюев слыл человеком дурного нрава, который любил крепко выпить и хорошо при этом закусить. А принимая во внимание широту его русской души, делал он это весьма часто и со знанием дела, вызывая тихий ужас у посетительниц трактира Егорова, девиц скромных и соответственно очень застенчивых. А так как Лука Фомич был человеком, не обремененным узами брака, то и позволял он себе излишества не только гастрономического толка, но и вольности к дамам весьма непотребные, что никак не прибавляло ему чести среди добропорядочных горожан. Поэтому никто из постояльцев доходных домов не удивился, когда воскресным июньским утром двенадцатого дня, посреди площади у дома Патрикеева, что в Охотном ряду, появился тучного вида человек в помятом мундире коллежского регистратора. И хотя ростом Лука Фомич едва ли переваливал за два аршина, да три вершка, держался он при этом с достоинством не меньшим статского советника, сохраняя надменность взгляда, да твердую поступь, несмотря на три четверти штофа Смирновской водки, употребленных им накануне. Ему, как человеку либеральных взглядов, претило такое мещанское название, как трактир Егорова, в котором ему приходилось коротать темные вечера в свободное от государственной службы время. Ведь он всей своею душой тяготел ко всему цивилизованному и европейскому. Он представлял себя персоной высшего света, в дорогом английском костюме, с тростью из слоновой кости и в цилиндре из лучшего китайского шелка. Вот он заказывает себе в «Шевалье» котлеты с трюфелями в папильотке, салат из свежих ершей и копченый язык оленя, возлежащий на ароматном пюре из Парижских каштанов. Местная публика приветствует его, а дамы восторженно перешептываются между собой, бросая на него смелые взгляды. Вот вице-губернатор с молодой супругой, а вот столичные франты и русские парижане, весь свет европейской элиты. Но вместо этого он, истинный российский либерал, вынужден есть обветренную осетрину с грибами, да блины с черной икрой, коих в изобилии подавали в трактире Егорова.
В животе у Луки Фомича неожиданно заурчало. Несколькими часами ранее, его свисающее бездонное брюхо с успехом поглотило дюжину свежих раков с двумя пинтами Мюнхенского пива, заливную стерлядь с хреном, да с добрый десяток расстегаев. Все это гастрономическое удовольствие Лука Фомич успешно задобрил двумя осьмушками анисовой настойки, а опосля, немного отдохнув, велел половому подать охлажденной буженины, да моченой клюквы с квашенной капустой. Ибо, как человек опытный, Лука Фомич вовсе не собирался пить Смирновскую кабы как придется! Он подходил к этому занятию с присущим ему профессионализмом. Аперитивы аперитивами, полагал он, но водочку родимую без русского разносола пить не подобает!