Долина Благоденствия соответствовала своему горделивому названию. Дворы были богатые, купцы – знатные, парни – ладные, девки – одно загляденье, урожай год от года становился обильнее. Правил этой мудрый царь Ярослав со своей прекрасной царицей Любавой. Был у них единственный сын Иван, на которого родители надышаться не могли.
В то время, о котором речь идет, жители Долины готовилась к свадьбе. Давно была обещана царевичу девица Настасья, дочь богатого царедворца. Красоты невеста была необыкновенной – мужики при встрече рты открывали да шапки из рук роняли на пол. Без придирчивого обсуждения Настасьиных нарядов да украшений с каменьями самоцветными ни одни бабьи сходни не обходились. И то понятно: счастливый и гордый отец нареченной из кожи вон лез, чтобы Иван – надёжа отечества и будущий царь – глаз не мог отвести от красавицы.
В разгар предпраздничной суеты на страну обрушилось несчастье: откуда ни возьмись на окраинах Долины появилось чудовище – скотину резало, людей пугало до полусмерти видом своим ужасным да воем лютым. Матери боялись детей на шаг себя отпускать, девки на улице старались не появляться, мужчины – и те опасались по одному в лес ходить. Тревога среди жителей росла, некоторые уже и роптать начали – мол, царь бездействует, о празднике думает вместо того, чтобы своих подданных защищать. Беда не ходит одна, и надо же такому случится, что Иван Царевич пропал. Просто исчез, как и не было его вовсе. Люди шептались, что без нечистой силы точно не обошлось. Слухи расползались, обрастая все новыми подробностями одна другой страшней.
В очередной раз выслушав от воеводы доклад о бесчинствах чудища и безуспешных поисках Ивана, плюнул царь и вызвал к себе во дворец Колдуна. Положа руку на сердце, не хотел он обращаться к тому, кто с потусторонними силами водится да знает то, о чем благочестивому человеку ведать не положено. Но, видно, пришло время. Колдуна привезли во дворец тайно, в придворной карете – чтобы народ не смущать да сплетен избежать. Приказано было страже с чародеем держать ухо востро и слова с ним всю дорогу не молвить. Что было исполнено с великим рвением. Поэтому Колдун был доставлен в царские покои связанный, с мешком на голове и в легком недоумении от происходящего.
– Как поживаешь? Давно не виделись, – Ярослав не думал извиняться за доставленные неудобства, будучи уверенным в том, что удовольствие и радость от общения с ним стоят любых жертв.
– И на том спасибо, что цепи сняли, – буркнул царский гость, потирая запястья, и нагло уставился на виновника своих несчастий.
Глянул в ответ Ярослав на кудесника сурово, недовольно пожевал губы, но делать нечего, поведал о своих горестях без утайки. А потом поделился с Колдуном своими догадками:
– Думаю, биться с чудищем пошел Иван. Дурак, одним словом. Удаль молодецкую показать хочет. А убивать тварей – не его, а твоя работа! Иди и сделай ее, как положено! Убей гадину, а потом приведи мне сына обратно. Одарю златом-серебром, любое желание исполню.
И добавил уже совсем другим тоном – не по-царски, а по-человечески: «Прошу, Колдун, пожалей если уж не мое, то материнское сердце».
Посмотрел книгочей на царицу повнимательнее, а на ней лица нет, все очи выплакала. Исхудала, в чем душа только держится. И то понятно: единственный сынок, любимей не найти, а тут такое учудил!