Маленькая глухая комната со спёртым воздухом на окраине австрийского города Линц, из окон которой виднеется вечернее акварельное небо 1 июля 1974 года. В комфортной и мягкой, но скромной постели отдыхает скованная тридцатидвухлетняя женщина – Нина Штрассер. Около черноволосой и очень худой фрау неустанно вьётся заботливый двадцатилетний парень – Рафаэль Мюллер.
– Хочешь, почитаю тебе книгу? – нежным лирическим баритоном спрашивает свою партнёршу юный мужчина.
– Э…
– Не хочешь? Ну ладно…
– Что случилось? – через несколько секунд вопрошает он, завидев, как женщина начинает мычать и усиленно перебирать тощими ножками, – А, тебе холодно?
Рафаэль встаёт и закрывает распахнувшееся от резких порывов свежего ветерка окно. Нина успокаивается, и парень возвращается к ней, присаживаясь обратно на кровать.
– Ты рада?
В ответ – невнятное бурчание.
– Согласен, я не должен был задавать этот вопрос, – произносит мужчина, заранее виня себя, – Но ты же понимаешь, я делаю всё возможное.
Нина спокойно смотрит на спутника. Видя это, молодой человек ласково улыбается, показывая собеседнице сверкающие ровные зубы.
После двух минут очаровательного молчания, Рафаэль укрывает прелестную австрийку тоненькой белоснежной простынкой, окутывающую её, словно прозрачный хитон – древнегреческую гетеру. Романтичный образ возлюбленной вызывал в мужчине лишь тёплые чувства. Рафаэль нежно поцеловал глядящую в пустоту Нину в блёклый высокий лоб, затем – в уста и удалился, скрывшись в полумраке гостиной.
***
Огни города и шум улиц всю ночь не давали сну прокрасться к этой миловидной паре. Посреди бесконечной чёрной дыры показался мотыльковый кружочек искусственного света. Рафаэль раскинулся в глубоком фиолетовом кресле, лицезря ледяной и безмолвный мрак. Каштановые волосы мужчины чётко обрамляли его бледное лицо, виднеющееся из купола темноты. И без того вредный поток тревожных мыслей о будущности сопровождался незатейливым занятием – курением. С полчаса господин Мюллер размышлял о своей несчастной любви к самой обаятельной в мире женщине. Сквозь прозрачные шторы век он представлял её серые рыбьи глаза с тонкой точкой зрачка в центре синеватой склеры; фамильный орлиный нос, кончающийся грубыми крыльями; сухие, просящие любви и глотка воздуха армеревые1