Петров проснулся от сильной головной боли. Казалось, череп сверлят изнутри – точно такой же звук, точно такой же «кайф». И все бы ничего, если бы не надоедливые маленькие человечки, а это были, безусловно, они, не били бы изнутри черепа своими отвратительными железными молоточками.
Наконец Петров собрался с силами и сел на измятой постели. Голову повело, но очень скоро мозги догнали череп. Видимо, для человечков, которые засели там, внутри головы, это было неожиданностью, и они все покатились по внутренней сфере черепа. Но проклятые человеконенавистники, собравшись с силами, опять принялись за свое черное дело.
– Чтоб вас! – буркнул Петров и осторожно потер голову руками.
Отверстий в черепе еще не было, но, видимо, дело за малым. «Какой сегодня день?» – как-то очень безучастно среагировал на происходящее центр контроля в мозгу, до этого также погруженный в серую глубоководную муть и усталой ленивой рыбой всплывший наконец на поверхность. Просто Петров был, несмотря ни на что, человеком обязательным и очень боялся опоздать на работу, которая была для него связующей нитью с миром людей.
«Нет повода для беспокойства: сегодня суббота», – подсказала ему кора головного мозга.
Уф, значит, можно отдыхать дальше, если, с позволения сказать, весь этот ад можно назвать таким красивым словом. Но очень хотелось еще полежать, несмотря на то, что проклятые человечки в голове и в таком положении не давали покоя. Вот только в горле – настоящая пустыня Сахара, а во рту будто бы переночевал табун мулов. Услужливая кора головного мозга продемонстрировала Петрову вид пересохшего озера с потрескавшимся от жары донным грунтом и табун пасущихся парнокопытных животных.
Паршиво! Было бы лучше, если бы он умер вчера. Петров попробовал это сделать сейчас и теперь, но у него ничего не получилось, Как говорится живое страдание – живым. Он осторожно прилег на бочек и закрыл глаза, стараясь отрешиться от суровой действительности, которая диктовала свои жесткие условия существования а той грешной земле.
«Во рту с похмелья стыд и срам, он выпил водки 200 грамм», – подкорка подкинула какие-то давно забытые фривольные стишки.
Сквозь стук железных молоточков внутри черепной коробки, грозившей расколоться после каждого такого злобного удара, вдруг он услышал какие-то звуки. Это было похоже на человеческую речь, смысл которой кора головного мозга донесла до него с некоторым опозданием:
– Смотри, ночью бабу замочил и дрыхнет до обеда!
– Как таких уродов только земля носит! – услышал он второй голос.
«Опять забыл телевизор выключить», – с болью в голове подумал Петров. Опять какой-то «дефектив» крутят. Петров с усилием разлепил пудовые веки и приподнял голову, чтобы обозреть свое убогое жилище. Сознание автоматически зафиксировало следующую картину: посредине его комнаты стояли два незнакомых мужчины – один повыше, а другой толще и пониже.
«Вот пристали», – вяло подумал Петров. Мысль с трудом пробивалась сквозь стук молоточков в мозгу, к которым присоединился, после того, как Петров открыл глаза, и визг электродрели, которая также буравила его черепушку изнутри.