На следующее утро, после посещения с Умой могилы её славного предка, я уже стал подумывать о том, как вернусь домой и отдохну от всех жизненных перипетий, случившихся со мной, за время пребывания в гостях. Ума с Женей были в саду, а я не спешил покидать комнату, привычно обдумывая по утру свои дальнейшие действия.
Тот случай, когда ты проснулся на рассвете и пребываешь в особом состоянии ума, свежем и чистом. Тебе ничего не нужно для счастья и ты наполнен самыми светлыми мыслями и близлежащем будущем наступающего дня и не думаешь дальше за его пределы, так как уже это вполне достаточно.
Вот только на этот раз, это особое состояние, пока я сидел на краю кровати и смотрел на стену, слегка подзатянулось. Словно солнце встало на месте, даже его лучи перестали скользить по комнате и освещать её по дуге. Я посмотрел на старинные настенные часы. Секундная стрелка тоже встала на месте и словно бы дрожала. Я с ними не был знаком так близко как допустим часовщик или хозяйка, но сразу заподозрил, что это не похоже на них. Слишком хорошая вещь, чтобы сбоить без причины. Да и воздух стал становиться кристально свежим, прохладным и чистым, точно это морозное утро в лесу, после первого снега, а не самый жаркий летний день со зноем в самую раннюю рань.
Я встал и обнаружил не менее подозрительные следы на кровати. Простыня и вмятина под ней, от моего веса не расправились, а остались в том положении, будто я ещё сидел на них. А звуки где? Вдруг ветерок за окном с шелестом листвы и редкие выкрики далёких чаек, перестали существовать. Я как следует попробовал проснуться, растёр глаза и руки, но всё только усугубилось. Теперь часы стали словно оплывать вместе со стеной. Точно их стали подогревать с обратной стороны, и теперь они оплавлялись, принимая растекающиеся формы. Вот только тепла не последовало. Скорее в комнате стало ещё холоднее.
Стоя в одних шортах, майке я стал ёжиться и тут же покрылся обыкновенными мурашками. Я посмотрел в окно в надежде застать хоть какое движение, но увидел там только бледный сумеречный свет. Пока я оглядывался и вполоборота смотрел на окно, стена с часами приобрела окончательно непотребный вид и почти расползлась на несколько частей. Часть её сползла на пол, часть оплавилась к потолку и остатки стекли против всех законов физики в стороны.
Вместо коридора за ней и привычного вида обстановки там натянулась словно полупрозрачная тонкая плёнка из мерцающих нитей. Нити поблёскивали, а за этой маломатериальной вуалью стали появляться тени. Несмотря на усилившуюся прохладу, если не сказать «мороз», меня даже прошибло в лёгкий пот. Вдруг плёнка с треском лопнула, так что у меня прилично заложило уши, а за её раскрывающимися краями брызнул тот самый сумеречный серый свет, напоминающий свет пылающей сварки по металлу, если недалеко смотреть на неё сквозь солнечные очки.
Неприлично знакомые серые существа двух с половиной и трёхметрового роста появились в тусклом свете своего призрачного и несколько тёмного для человеческого глаза мира и внимательно уставились на меня. Меня прошиб новый холодный пот, ведь в их взглядах я прочитал холодную обречённую печаль. Уж не знаю, кто из нас был больше обречён, но я решил спасаться бегством и делать это в сторону окна.