Читать Падение с яблони. Том 2
Это было у каждого. И об этом каждый рано или поздно хотел рассказать всему миру. Потому что рассказать о своей молодости – словно пережить ее вновь. Мы так устроены, что всегда вспоминаем самое яркое время жизни. А что может быть светлее той полноводной эмоциональной реки, в которой плывешь без усилий и которая называется Юность?
Все в желтых тонах. Всегда лето. Жизнь кажется бесконечной. А где-то над головой, за затылком звенит постоянным фоном едва слышная струна: впереди нас ждет только хорошее! Это потом кто-то сопьется, кто-то поломает себе жизнь неудачными женитьбами и разводами, кто-то покончит с собой, кто-то достигнет социальных высот, бессонницы и язвы желудка. Но пока ты не выгреб из реки юности на шершавый берег взрослости, тебе почти так же хорошо плавается, как в материнской утробе, когда весь мир вокруг тебя родной и любящий. В юности он уже не такой, разумеется, но иллюзия та же.
Теперь иллюзий нет. Мы повзрослели. Когда-то наши первые любови и первые девочки воспринимались нами как двери в прекрасное. Теперь подобное очарование нам уже недоступно. Зато и огорчения юности воспринимаются совершенно иначе – с печальной улыбкой бога, смотрящего вниз.
Вы поняли, о чем эта книга?
Это книга о вас.
Александр Никонов, писатель, журналист, общественный деятель
Часть третья
Красивая и свободная
Мы смотрим на звезду по двум причинам: потому что она излучает свет и потому что она непостижима. Но возле нас есть еще более нежное сияние и еще более великая тайна – женщина!
В. Гюго
Низкорослый, узкоплечий и широкобедрый пол назвать прекрасным мог только отуманенный половым побуждением рассудок мужчины: вся его красота и кроется в этом побуждении.
А. Шопенгауэр
99. Погода
11 января. Четверг.
Все это время стояла отвратительная погода. Снег с дождем, ветер, грязь. И в душе такая же слякоть. Половина дня уходила на борьбу с ленью. Потом немного читал. Вечером ходил в автошколу. Там встречался с Харьковским и немного отводил душу.
Никакой картины так и не написал. Правда, разок попытался изобразить аллегорию Любви. Но стала выходить какая-то дребедень в виде обнаженных частей тела. Нет, видимо, надо пройти это, а потом браться за аллегории. Кончилось тем, что я содрал все краски и снова загрунтовал холст.
Вчера выпал снег.
Погода сама по себе – пустяк. Вся соль в том, во что она превращает землю, на которой ты живешь.
Если бы в Дарагановке был асфальт с гранитными бордюрами и подземными водостоками, если бы тротуары были вымощены природным камнем, проявляющим свой рисунок во время дождя, а вокруг – зеленый ежик газонов, стриженый кустарник, громаднейшие дерева, спасающие от летнего зноя, каменные особняки с цветущими палисадниками и приветливые лица за ажурными заборчиками. Если бы Дарагановка была такой, то пусть хоть черти с неба сыплются! У меня бы и от них нашелся зонтик.
Но у меня вообще нет никакого зонтика. Вода течет мне за шиворот, ботинки промокают, я всегда по колено в грязи! Грязь с улицы тянется во двор, со двора в коридор, из коридора в комнаты. Она везде. Она, как зараза, въедается в тебя. Ты весь пропитан грязью. И тебе остается или смириться с ней, или страдать от нее. Я всегда страдаю.
Вот поэтому сейчас так приятно смотреть на белый покров.