Берегите детей.
Они беззащитны в нашем мире.
Ночь неслышно крадется, припадая к земле, как черная кошка с горящими глазами-звездами. В ее тени уже скрылись города и деревни, реки и горы. Она захватила в настойчивый плен все на своем пути, повергая одинокие души в смятение, застигнутые ею врасплох.
Подобное тягостное чувство испытывала и молодая женщина, стоя у окна. Она смотрела в сгустившуюся темноту в молчаливом ожидании, покачивая на руках ребенка лет шести.
Женщина устала за прошедший день. Ей пришлось заниматься уборкой и приготовлением пищи, а также всей той мелкой работой, которая часто найдется в доме.
Ребенок, прежде спокойный, отчего-то постоянно капризничал и хватал мать за платье. Она же, не понимая, что заставило его быть таким непослушным, мягко бранила сына, брала его на руки, чтобы успокоить. Женщина переживала, что не успеет справиться с домашней уборкой к тому времени, как вернется ее муж.
Он отправлялся на заработки то в один город, то в другой, поэтому и виделись они последнее время редко. Женщина понимала, что только так у них всегда будут кров и пища, а потому почти безропотно принимала свою судьбу. Порой, как сейчас, на нее находило что-то вроде отчаяния, когда один день был похож на предыдущий, а муж, по которому она так тосковала, не приходил неделя за неделей.
Обычно он давал обещание, что вернется к определенному сроку, и старался поступить именно так. Случалось, что и нарушал слово, но не по своему желанию. И потому ожидание казалось особенно тягостным.
Сегодня она выглядывала в окно с особенным чувством предвкушения и тихой радости, что вскоре он заключит ее в объятия.
Она только оправилась от испуга за свое дитя.
Маленький сынишка тяжело болел много дней подряд, а позвать врача она не могла. Их дом находился вдали от ближайшей деревни, у излучины реки, и к ней редко кто заходил из местных жителей, чтобы сказать приветственное слово или узнать об их благополучии.
Малыш долго лежал в бреду, весь горячий, и бедная мать делала все возможное, чтобы облегчить его страдания: обтирала маленькое худое тело водой с уксусом и поила травяным настоем. Не смыкая глаз, сидела у его кроватки ночи напролет, вздрагивая от каждого шороха. И вот, когда, наконец, дыхание сына стало спокойным и лихорадка отступила, она долго молилась, вытирая слезы платком.
Страх потерять свое дитя произвел на молодую женщину неизгладимое впечатление. И потому она хотела поскорее дождаться возвращения мужа, чтобы выплакаться на его плече и услышать тот спокойный, внушающий доверие голос, что всегда утешал ее. Женщина поглаживала малыша по волосам, но, судя по всему, этим жестом хотела скорее успокоить себя, чем сына.
За окном вздыхал ветер, шелестя последней осенней листвой, и вовсю раскачивал густой ельник. Днем, когда ласково пригревало и светило солнце, открывающейся картиной из окна хотелось любоваться. Глаз радовался при виде пригорков, укрытых все еще зеленой травой, а внушительная громада леса не выглядела такой угрожающей, как сейчас.
Женщина находилась во власти суеверий, как и многие из людей, а потому настороженно относилась к тому, что происходило ночью вокруг. Она никогда бы не пошла на кладбище после заката и выбрасывала посуду, если на ней появлялись трещины.