Монологи свежеразведенной женщины, которая пытается собрать себя заново из разрозненных слов, снов, воспоминаний и споров с самой собой. Полулитература-полудневник. То ли баба, то ли рыба, то ли грифон. В общем, сказочная тварь неясной этиологии.
Этот текст создавался хаотично. В движениях мотылька вокруг лампы и то больше гармонии и осмысленности. Единственная последовательная структура, которую я способна сейчас выдерживать – дневниковые записи. Дыхание сбивчиво, его часто не хватает на длинные пассажи и уж тем более на главы. Дышу с опорой на живот, как учили, мехи раздуваются. Будем считать, что это затянувшийся утробный вой, на 12 тактов.
Глава 1.
1 ноября 2021.
Из всех запасов на зиму в моем распоряжении только словарный.
Неделю назад мы подали заявление на развод. По взаимному соглашению. Никакого тебе суда и следствия, никакой театральщины. Любезные и сноровистые сотрудницы загса.
Крупинки мелкомолотого кофе и сахара перемешались на столе настолько, что теперь и самая прилежная падчерица не разделит их. Прямо как наши мысли друг о друге. Твои в твоей голове. Мои в моей. И наши общие в некоем неясном общем пространстве. Где оно находится? По-прежнему тут? В этой нашей кухне? Или где-то над? И если в кухне, то какова же ее вместимость? Или каждая последующая мысль стирает предыдущие? Или, все-таки, музыка существует, только тогда когда ее исполняют? А мысли – только пока их думают. А после – небытие. Небытие – тоже отдельное место? Сарай для старого хлама. Или величайшая сокровищница? Сокровищница – от слова сокровенный. То, что скрывают. И значит все то, что срыто – то и бесценно? Не выносить на свет. Синяя борода…
Так вот борода. Что в ней такого завораживающего? И ведь не всегда эта магия действует. Но в твоем случае – на все сто. Если даже знакомые знакомых – случайная встреча в электричке – и это мы сейчас о мужчинах – тянутся как дети за сладостями и лишь в последний момент успевают спросить – «можно потрогать?!» и получить соответствующее разрешение – то что уж говорить о нас, грешных и падких и столь уязвимых пред этим чудом?..
Впрочем, она же может постепенно превратиться в склад пищевых отходов. О, да мы ведь и правда вчера вечером ели борщ, посмотри-ка… И все это за весьма непродолжительное. Хотя нет, позвольте, целый год разделяет эти две реплики. Как-то невзначай борода превратилась в свою противоположность. Хотя и осталась той же по сути. Несколько, конечно, подзапущенной, но что это меняет? Оказывается, все…
И вот сегодня ты заедешь за немногими оставшимися вещами. Расческа, наушники, какие-то мелочи. Печально ли это? О, да. Могли ли мы этого избежать? Ну конечно. Хотели ли мы этого избежать?..
Встала из-за стола на несколько минут – и уже мысли кардинально сменили свое течение, русло. Кардинально – оказывается, заимствовано из французского/латыни. Дверной крюк, дверная петля. А как же сердце?! А как же греческое cardio? Я столько лет была искренне убеждена, что это все из-за него, что даже не думала сверяться со словарем. Где сердце – и где дверные петли? Двери – как центр? Ось, вокруг которой все вращается? И на которой мы все вертели…
Мысль изменилась. Так где же она обитает? Витает. Над волнами. Где хочет. В то время как ее хотят видеть совершенно в другом месте.