Читать Схемы и струны

Утро было необычным. Необычным уже хотя бы в том отношении, что Рой не помнил, когда в последний раз просыпался с рассветом. Но это было даже к лучшему. Он рывком поднялся с койки и нажал на потёртую клавишу. Ложе стало медленно вползать в паз стены, складываясь гармошкой. Рой потянулся и окинул взглядом последствия вчерашнего отдыха. Жилой блок был маленьким и душным, в него едва помещалось самое необходимое для жизни людей класса «зарабатываю чуть больше, чем хватает на аренду». Но даже такой крохотный уголок был мастерски загажен самым разным бытовым хламом, отчего передвижение весьма затруднялось.

Видеограф еле слышимо прокручивал сюрреалистичную авторскую картину Окады Такаяши, в своё время наделавшую шума в прокате, а ныне упрочившуюся на пьедестале нестареющей классики. Он отключился прямо под фильм. Неудивительно. В шестисотый раз пересмотреть фильмографию двадцать девятого века способен либо безумец, любо настоящий ценитель. К счастью, оба этих термина были применимы к нему. Он вообще высоко ценил любое яркое и оригинально выраженное искусство.

И утро начиналось очень даже неплохо, если бы не загадочный шум в голове. Хотя это был даже не шум, а скорее музыка. Да, это была именно музыка в голове, которая затихала, стоило лишь всерьёз обратить на неё внимание, но всё ещё настойчиво всплывавшая на краю восприятия. То, что сперва напоминало белый шум, теперь начало складываться в подобие музыкального звукоряда. Он не был навязчивым и досаждавшим, а напротив, прозрачным и еле уловимым. По всей видимости, Рой проснулся, когда его сознания коснулся этот странный фрагмент чьей-то записи.

Сквозь жалюзи окна его жилого блока проступал нежный розоватый свет Офиры, блестящий на поверхности стола и странице раскрытого глянцевого журнала Epiс Noize 3102 с изображением солиста модной в своё время шугейз-сипноп группы Anti-Control. Рой обожал её, особенно соло-гитариста Яна Бёрда на втором развороте. Страница с интервью группы давно выцвела, а на углу остались заметные следы стёртой типографской краски. Раз за разом возвращаясь к журналу, Рой с тоской думал о временах, которых не застал, и эпохе, которая останется запечатлённой лишь на старых носителях, пылившихся на стеллажах. Все полки в его доме были завалены кассетами, стены завешаны постерами, а ящики забиты флеш-картами. Давно уже не работавший голографический проявитель пылился на стуле, ожидая ремонта. Когда Рой притащил его со свалки, то радовался как ребёнок. Такая старая техника, поддерживающая чипы ещё формата MP7! Настоящая редкость!

В кухонной секции было всё что угодно, кроме человеческой еды. Только банка с высохшим внутри порошком, который когда-то назывался быстрорастворимым кофе, оставленная предыдущим жильцом. В заляпанном зеркале над раковиной Рой всмотрелся в своё отражение. Грубоватые черты лица давно нуждались в грамотном уходе. Что-то уже смотрелось неприглядно, даже по его меркам. С другой стороны, его образ от этого только выигрывал. Кому в наше время не нравятся бунтари с лёгким налётом затворничества? «Долой совершенство, я такой, каким хочу быть». Он повторял слова из очередного авторского фильма как мантру и знал, что это лишь предлог, чтобы в очередной раз ничего не делать. Из горы шмотья на полу был подобран привычный комплект одежды. Рой накинул на плечи броскую кожаную куртку-косуху с бирюзовыми шипами на плечах. Следом пошли штаны в обтяжку с разодранными коленями. Он ещё раз всмотрелся в зеркало. То, что нужно.