М Я странная, и я это знаю. Давно знаю, привыкла, что на меня иногда смотрят косо. Точнее, не то что привыкла, а видела, что люди считают меня странной, просто мне всегда было все равно.
Как-то раз, когда я еще ходила в садик, мне купили мороженое и я сидела с ним на лавочке и ждала маму, которая была то ли в магазине, то ли еще где, и тут увидела на крыше сороку. Вокруг было людно, но я отчетливо слышала, как сорока стучит коготками по жести, и стала смотреть, как она там снует туда-сюда.
А потом вдруг какая-то женщина мне говорит:
– Девочка, у тебя все в порядке?
Тогда я оторвалась от сороки и подняла глаза, а она показывает на мою руку, в которой я все еще держу мороженое: оно уже совсем растаяло и стекает по руке, капает на платье или в чем я там была, на землю. Видимо, я сама не заметила, как долго наблюдала за птицей.
Тут уже и мама вышла из магазина, и эта женщина ей сразу:
– С вашей девочкой все в порядке? Она сидела так, не шевелясь, очень долго! Ужасно странно! Я подумала, может, у нее какой-то приступ, мало ли что…
А я говорю:
– Мам, я наблюдала за сорокой вон там, – и показываю на крышу, но сорока, понятно, уже улетела.
Мама говорит этой женщине:
– Дети, сами понимаете… – А на меня смотрит таким своим взглядом типа: обязательно было так делать? Но я только плечами пожимаю, я же не нарочно.
– Точно все в порядке? – переспрашивает женщина, будто нам не верит.
– Разумеется, – отрезает мама. – А в чем проблема? Что она перепачкалась мороженым?
– Ну, извините, что беспокоюсь, – огрызается и эта тетка. Она такая противная, что ее смело можно назвать теткой, но я еще маленькая и побаиваюсь: вдруг мама прочтет мои мысли и увидит там эту «тетку».
– Ну ты и поросенок, – говорит мама беззлобно и протягивает мне салфетку.
– Мам, я странная? – спрашиваю я вдруг.
– Почему ты спрашиваешь? Из-за этой тетки?
– Не, не поэтому, – говорю я и не вру, ведь я и сама знаю, что я странная, только меня это не особо беспокоит.
– Дети в садике тоже так говорят, – признаюсь я.
– А кто именно?
– Элишка, Софичка, Аничка, Адам, Даниель, второй Даниель, Фанда. А, да, еще Йоганка.
– Все? А почему ты мне ничего не рассказываешь?
– Вот же рассказываю.
– Они тебя обижают? Завтра же поговорю с воспитательницами.
– Нет, не обижают, мам.
– Точно?
Я пожимаю плечами: да никто меня не обижает.
Тогда мы были еще маленькими, и даже Сашу никто не обзывал «вонючкой». Это началось позже, но я к тому времени уже привыкла. Или просто не обращаю внимания.
– Странная… странная… какое дурацкое слово! Все в чем-то странные. Все непохожи друг на друга, кто-то любит наблюдать за животными, а кто-то танцевать, так что никто не странный, и ты не делаешь ничего ужасного… конечно, когда не изгваздаешься вся в мороженом, – шутит мама и идет выбрасывать использованные салфетки и то, что осталось от мороженого, в помойку. А я подхожу к фонтану помыть руки. Я прижимаю струю воды ладошкой, чтобы, когда я отпущу руку, вода брызгала во все стороны.