Читать Седые холмы

Пролог

Ко времени этого путешествия Кате Грековой исполнилось тридцать. И во всей её взрослой жизни не было ни одного по−настоящему счастливого мгновения. Из близких – только сестра и отец, да и тот давно жил своей жизнью, сойдясь после смерти матери девочек с её подругой, а судьбой дочерей интересовался крайне редко. Отношения с младшей сестрой у Кати были сложными. Она на дух не переносила её мужа. Жили они в двушке, доставшейся им от покойной бабушки. Атмосфера в квартире царила крайне напряжённая – какая только может быть между двумя родными людьми, питавшими взаимные претензии друг к дружке. Обитая в разных комнатах, одна порой не знала, чем живёт другая, а в местах общего пользования старались лишний раз не сталкиваться. Зато Катя по−настоящему любила племянника, с которым проводила почти всё свободное время. Задорный мальчуган частенько заглядывал в гости к тётке в соседнюю комнату, чтобы та с ним поиграла или рассказала очередную сказку, коих Катя в силу своего филологического образования знала бесчисленное множество.

Друзей у Кати не было. Она провела много времени в одиночестве, пока ухаживала за больной матерью. Сама того не желая, она сделалась столь робкой, что в разговорах, даже самых незначащих, вечно смущалась и с трудом подбирала слова.

Всю свою жизнь она подспудно ждала чего−то вроде этой поездки. Ухаживая за лежачей матерью, перекладывая её с бока на бок, чтобы у той не образовались пролежни (хотя они всё равно появлялись и к общим трудностям добавлялось их лечение), таская подносы с бульоном или кашей, перебарывая брезгливость, чтобы приступить к стирке, Катя жила одной лишь верой: что−то обязательно произойдёт и её жизнь изменится.

Когда мамы не стало, Катя устроилась корректором в редакцию газеты. Вычитывая тексты, она всё надеялась и ждала перемен. Но ничего не происходило. Пока однажды ей не предложили побыть журналистом на замену вместо ушедших в отпуск журналистов. По заданию редактора она написала несколько простеньких заметок. И, надо сказать, с поставленной задачей справилась. Причем настолько хорошо, что редакторы стали просить написать её что−то для газеты снова. Даже после того, как из отпусков вернулись журналисты. Вскоре девушку стали отправлять на пресс−конференции, брифинги, интервью и другие редакционные задания. Катя стала вхожа на мероприятия высокого ранга и была знакома практически с каждым представителем медиасферы города: от фотографов таблоидных изданий до руководителей пресс−служб разных ведомств.

Но она по−прежнему оставалась одинокой.

Пока однажды не познакомилась со мной и моим другом – журналистом−историком Сергеем Белянским. Это случилось на одном из рабочих мероприятий, кажется, посвящённом визиту высокопоставленного федерального чиновника в города. Атмосфера, как водится на таких «слётах», была суетливой, нервозной – каждый из маститых репортёров или как минимум считавший себя таковым норовил опередить своего коллегу, выуживая у столичного спикера эксклюзив. И только Катя держалась в стороне – тихо, робко, незаметно. Как−то само собой получилось, что мы с Серёгой буквально за руку её вывели из толпы на пресс−подходе, чтобы она смогла задать вопросы в самый последний момент. Позже Катя призналась тогда, что жутко стеснялась и всё ждала удобного момента, чтобы открыть рот, в то время как бойкие коллеги, взявшие чиновника в плотное кольцо, засыпали вопросами. Она была безумно благодарна нам за помощь. Так мы и сдружились.