⇚ На страницу книги

Читать Тайны Старого Кёнигсберга. Хранить – внимание – строго – в недоступном для пап и мам месте

Шрифт
Интервал

Было – и не недавно, и не давно; и вообще – вне Времени, вне Пространства; читайте, убедитесь сами. Вне Времени, в тридевятом царстве, в тридевятом регионе; в старинном пре-старинном городе Кёнигсберге; в самый, в самый канун Рождества.

– И что? – не видать? – дождь?

Это, девочки и мальчики, Папа – подошёл, обнял за плечи стоящую у окна Маму. Папы – ровно, как и мамы – они, знаете ли, у всех – у всех, у всех, у всех имеются. Ну, а если папы и (или) мамы у кого то вдруг нет – к сожалению – к величайшему – то они, знаете ли, всё равно – всё равно, спасибо Боженьке, есть; всё равно, спасибо и им самим, деток своих любят; и хранят, и берегут, и заботятся. Даже! – ох, и не стоило бы – сикрет! – не стоило бы мне об этом – даже, и это относится уже ко всем, когда не очень то своих пап и мам детки и слушаются. Так – детки. Про меня – этаких откровений, этаких строк автора – ни папе, ни маме ни-ни – не выдавайте. Договорились? – договорились. Так вот. Папа – ну, который подошёл – подошёл, обнял за плечи стоящую у окна Маму – и, разумеется, стоящая у окна Мама – это, девочки и мальчики, папа и мама не вообще – не просто – а папа и мама девочки Машеньки и папа и мама мальчика Альбертика.

– Увы – не видать – дождь.

Речь; как, надо полагать, вы уже догадались; шла о самой-самой. О первой – о звёздочке. Помните? – Рождественскую.

Первая звездочка в небе найдётся;
Кончатся будни, праздник начнется.
Ёлку нарядим, свечи зажжём,
Вся семья в сборе, ча́ю нальём.
…………………………………………

– А вон – на площади. Ёлку – на ёлке видишь?

– Ёлку? – вижу – ценность ты наша – традиционная – вижу. Ну, а наша? – пластиковая – часа, наверное, три наряжала! – радовает или не радовает?

Ёлку, вообще то, из окон их квартиры на втором было видно не особо – дождь, деревья; дома соседние – но, вот, звезду! – красную – красную, красным же и переливающуюся – звезду, повезло, из окон их квартиры на втором было видно и видно великолепно. Но – не взирая, не смотря – ни на найденную, хоть и не на небе, Папой звёздочку; ни на наряженную, хоть и не настоящую, Мамой ёлку – сказочного, праздничного, рождественского настроения – Радости – конечно – Радости – ни в квартире вообще, ни в сердцах в этой квартире проживающих в частности – да – бывает – ни в квартире вообще, ни в сердцах в этой квартире проживающих в частности не прибавилось.

– Радовает, не радовает; дождь, не дождь. Чушь! – выдумки – сказки. Как это там? – в песни то? Мы рождены: чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и… Тьфу! Не прицепилась бы – прицепится, не отстанет.

Со слухом, конечно же, у… С тем, который музыкальный. Со слухом, конечно же, у Папы было не очень. Нет. Не то, чтобы он не мог петь вообще – “ладушки, ладушки; где были у бабушки”, если не придираться, в его исполнении слушать было ещё можно – можно – но, скотина этакая, медведь! – а кто то, кто именно мы уточнять не будем, утверждает; что после медведя ещё и слон – медведь, вредитель-пакастник, Папе на ухо всё таки наступил – наступил, не побрезговал; да ещё и потоптался. И, скажу я вам, с голосом! – а, вот, знайте! – и с голосом, не баритон, Папе тоже; тоже не повезло. И то, что начатая было Папой песня прицепиться к нему не успела – а, ведь, могла бы – могла бы и успеть – можно, пожалуй, считать: и для всей семьи восхитительнейшим рождественским чудом – а Радости – в замен – и для всей семьи восхитительнейшим рождественским подарком – а в сердца – в утишение. “Дождь? – нет мороза, нет зимы?” – не унимался; уж лучше бы, хрен с ней, она привязалась; не баритон Папа. “Пусть – пусть”! “Резину – а?! – экономия! – резину, Мама, на зимнюю менять необязательно”.