– Катя, сними противогаз! Жарко. Задохнешься! Ну, что за ребенок! Наказание какое-то! – кричала с балкона молодая женщина.
Десятилетнее "чудо" в зеленой майке и темных шортах убегало от маминых криков за гаражи. Из-за серого резинового противогаза с запотевшими стеклами было непонятно, мальчик это или девочка.
Единственный более-менее девчачий аксессуар – ярко красные кроссовки. Пацаны такие не носили. Да и не всякая девчонка бы их надела. Слишком "кричащие".
– Аааа! Голодный муравьед! Спасайся! – орали разбегающиеся мальчишки.
Катька Шапошникова, среди своих просто "Шапка", была заводилой двора. Ее красные кроссовки истоптали песочницы, газоны, клумбы с тюльпанами и пионами, мелькали среди листвы на сливах и тополях, не раз были замечены на крышах гаражей и даже соседней пятиэтажки.
Для детей – авторитет, "своя в доску". Для их родителей – девочка-ураган, нежелательная для общения. Именно она посоветовала Костику из второй квартиры подсадить в аквариум со скаляриями пойманных во дворе лягушек. Вечером вся семья ловила по паркету выпрыгнувших мерзких земноводных, а любимые мамины рыбки вскоре сдохли.
Семье Смирновых пришлось приютить щенка. Их Леночка так впечатлилась Катькиными убеждениями, что он умрет от холода во дворе, что её маме пришлось согласиться, чтобы прекратить Леночкины слезы. И началось. Лужи. Кучки. Лишай у самой опрятной девочки на свете.
– Эй, ребзя! Ребзя! Шапка! – кричал в раскрытое окно Виталик. Он не мог присоединиться к бегающей компании, его нога была в гипсе. Недавно Катька сказала ему, что зонтик вполне может заменить парашют. И предложила спрыгнуть с ним с балкона второго этажа. Виталик прыгнул. Слава Богу, только одну ногу сломал. Потом были боль, операция и мамины слезы, но никакой обиды на Шапку. Видимо, неправильно сгруппировался при приземлении, сам виноват.
– О, Веталь, привет! – прокричала раскрасневшаяся Катька, стягивая противогаз. – Не скучаешь? Хочешь, зайду, в Монополию сыграем?
– Да нет, мама не разрешит.
– Ну, ладно. Ты не переживай, в гипсе недолго ходят. Я когда руку ломала, через три недели сняли. Пацаны! Погнали за мороженым!
– Шапка! Тебя мама ищет! У вас с бабушкой что-то случилось! – еле догнала её соседская Танюшка.
– С бабулей? – вмиг посерьезнела Катька. И с беспокойством побежала в подъезд.
***
– Ма, что с бабулей? – прокричала Катька, вбегая в кухню.
Растерянная мама стояла посреди комнаты в платье "на выход" и в пелене дыма от только что выключенной сковородки. На столе – накрытая клетчатым полотенцем чашка с ароматными пирожками. Рядом с плитой на доске, посыпанной мукой, их собратья в ожидании зажарки.