Я открыла глаза и почувствовала под пальцами левой руки шершавую, застиранную простынь. Сжала её, уставилась в потолок. Осторожно повернула голову. Рядом спит Лёшка. От того, каким безмятежным выглядит его лицо, у меня перехватило дыхание. Глаза плотно закрыты, длинные ресницы чуть-чуть дрожат, губы приоткрыты, но дышит он, кажется, через нос. Я слышу Лёшкино сопение и не могу оторвать взгляд от лица.
Он вчера был таким счастливым. Он любит меня. Но никогда мне об этом не говорил. И вчера не сказал.
Я снова принялась рассматривать потолок. Прислушалась к звукам в комнате. Рядом жужит вентилятор, но он направлен к столу, а не к кровати. В остальном – в квартире тихо. Встать и уйти? До мамы ведь я так и не добралась, а надо бы…
А ещё надо поговорить с Лёшкой.
Я прикусила губу. Вчерашняя ночь мне понравилась. Это точно не входило в мои планы, я даже понятия не имела, что хочу этого, но… да, надо признаться, что мне понравилось.
А теперь надо линять…
Я привстала аккуратно сначала на локте, потом села в постели и опять взглянула на Лёшку. Он всё-таки очень худой. Живот впавший, мышцы если и присутствуют, то они там как-то случайно оказались, повезло от рождения. Мартынов не занимается спортом. Самое тяжелое, что он поднимает – мышка компьютерная, авторучка ну и может, сумки, которые тягает его мама. Но руки у него красивые. И пальцы, и предплечья, едва очерченные бицепсы… Дальше ключицы… Очень сильно выпирающие. При определённом положении тела можно спокойно взяться за них пальцами.
У Саши тоже красивые ключицы, но не такие явные. И я сразу вспомнила его загоревшую кожу, красивые мышцы груди, сильные руки и испугалась.
Мне нравилось рассматривать Сашу спящим, а сейчас я сижу и смотрю на Лёшку, но думаю-то о ком…. Сколько времени прошло после того, как я открыла глаза? Как там Саша? Заметил вообще, что меня нет? Помнит нашу ссору? Он был сильно пьян, но не настолько, чтобы забыть, как выгнал меня из дома, как сказал уходить, потому что деньги закончились… Кем он меня считает? Он вообще ни во что не ставит мои чувства!
Я опять поймала себя на том, что начинаю злиться. Всё… надо успокаиваться. С Сашей всё кончено. Вчера, чтобы поставить точку, я послала Саше сообщение. Написала, что «это всё», что «мы расстаёмся». Пусть ищет себе другую дуру, которая будет терпеть его выходки.
Я отправляла это, когда Лёшка стоял сзади и обнимал меня, целуя мою шею. Боже. Я его слабо отталкивала, потому что мне сначала надо было порвать с Сашей. То есть – Сухожаров меня бросил, но… а с чего это он меня? Нет. Это я его бросила! И поэтому настрочила гневное сообщение и отправила. И уже с чистой совестью прыгнула в кровать к Лёшке.
Конечно, не с чистой…
Но мне было так плохо. В груди всё разрывалось и ныло. Слёзы текли градом. Я едва смогла переключиться на другие ощущения, чувства и мысли, и это только благодаря Лёшке. Он мне помог. Ночью я про Сашу больше не думала. Это значит, что что-то сильное я к Лёшке всё-таки испытываю. Потому что я уже призналась, что… мне понравилось.
Он затащил меня в свою квартиру, в свою комнату. Снял с меня одежду, вытирал градом льющиеся по моему лицу слёзы. Целовал мне мокрые ресницы, щёки, губы. В губы целовал потрясающе. Лёшка научился целоваться.