Читать На тропе войны

ГЛАВА I

Примерно неделю спустя после того, как Питамакан, Хосе и я прибыли в форт Бентон после длинного путешествия в землю апачей, индейцы племени черноногих собрались и потянулись на север. Они должны были охотиться на бизонов на равнинах Мараис, чтобы добыть новые шкуры для вигвамов, а затем отправиться к подножию Скалистых гор за новыми шестами. В течение недели они продавали отличные бизоньи шкуры и добытые за зиму меха, выменяв на них весь товар с парохода, который привез нас из Сент-Луиса. Разумеется, Питамакан отправился со своими людьми, и не прошло и двадцати четырех часов после его ухода, как мной овладела смертельная тоска. Я очень тосковал без него. Весенняя торговля была закончена, и заняться в форте мне было нечем. Безделье – самая трудная работа!

– Наш сын обеспокоен: в его сердце печаль, – сказала однажды вечером Цисцаки моему дяде, когда мы сидели у огонька в камине в нашей комнате.

– Я заметил это, – ответил он. – Ему нечем заняться. Пусть охотится для нашего пропитания.

– Но это значит лишить работы старика Ревуа, – возразил я.

– Не беспокойся о этом. Старине это уже трудно, как говорит твоя тетя. Я на некоторое время пошлю его ставить капканы на бобров.

Таким образом на следующее утро я отправился на охоту, чтобы обеспечить мясом пятьдесят обитателей форта. Двое мужчин следовали за мной с повозками «Ред-Ривер» – с двумя огромными деревянными колесами, обтянутыми сырой бизоньей кожей, их деревянные оси стонали и скрипели так, что слышно их было за милю вокруг. Мы вернулись в форт задолго до наступления ночи, повозки были наполнены мясом бизонов и антилоп, так что лошади едва их тянули. Но никакой радости или гордости за свой успех я не испытал – давно прошло время, когда охота на крупную дичь доставляла мне удовольствие.

В среднем я охотился каждый третий день; было удивительно, какое количество мяса потребляли служащие и их индейские семьи; за исключением диких ягод и pommes blanches, – съедобного корня, который весной находили в любом месте в прерии – мясо было их единственной пищей. Еще не настал день, когда в форте Бентон можно было купить муку, бекон, бобы и сахар.

Я был таким охотником приблизительно месяц, и монотонный отстрел бизонов и антилоп с каждым днем все более мне надоедал, когда, однажды вечером, во время нашего ужина, с приветствием «Хау! Хау!» вошел не кто иной, как Питамакан.

– Хау! Хау! – ответили мы, и Цисцаки вскочила со своего места, обняла и поцеловала его. Она была его тетей, так же как и моей, как вы помните.

– Садись и поешь с нами, сын, – радушно скомандовал дядя Уэсли, и Цисцаки поторопилась достать еще одну пластину пеммикана и взяла из камина несколько хорошо прожаренных бизоньих ребер. Когда он занял место рядом со мной, я схватил его за руку, но ничего не сказал. Мы поняли друг друга без слов.

– Я так рада, что ты приехал, племянник, – сказала Цисцаки. –Теперь, пока ешь, расскажи нам все новости.

– Мои отец и мать посылают вам всем свои приветы, – ответил он. – А новостей немного.

Охотники убили много бизонов, и у женщин теперь достаточно шкур для новых вигвамов. Скоро мы перенесем лагерь в горы, нам нужны новые шесты для вигвамов, а оттуда пойдем вниз, к Двум Талисманам, чтобы провести там церемонию в священной хижине. Позавчера был обнаружен военный отряд ассинибойнов, которые подкрадывались к нашим табунам, мы убили их всех.