⇚ На страницу книги

Читать Старый вояка

Шрифт
Интервал

В какое странное время мы живем. От того, что происходит в мире сейчас, нормальному человеку впору сойти с ума. Все, что еще буквально недавно считалось традицией, установившейся нормой жизни, полностью отрицается представителями западной цивилизации и заменяется новыми правилами, одобряющими то, за что людей еще совсем недавно судили и даже сажали в тюрьму как извращенцев и аморальных личностей.

Все эти гендеры, шмендеры объявляются настоящими людьми, имеющими все права и никаких обязанностей, их свободно допускают к власти, делая культ насилия и извращения достижением истинной демократии и свободолюбия.

Нацисты, расстреливающие гражданское население, превозносятся как герои и защитники «доблестной» нацистской Украины, а русские, спасающие украинцев, выставляются бандитами и садистами.

История повторяется, и, оказавшись на границе России и Украины, куда теперь также залетают снаряды новоявленных бандеровцев, прогуливаясь по набережной красивой местной реки, я внезапно вспомнила историю, имевшую место в одной из областей Западной Украины много лет назад, а конкретно в середине пятидесятых годов прошлого столетия, спустя почти 10 лет после окончания Великой Отечественной войны.

Именно в это время моего отца перевели на службу в военный госпиталь Западного военного округа из Петропавловска-Камчатского.

Госпиталь располагался на высоком берегу реки, в очень живописном месте.

Вид на окраины города, находящегося на противоположной стороне реки, просто завораживал своей масштабностью и величием. Все наше семейство не могло налюбоваться потрясающе яркими красками этого пейзажа. Я и мои родители радовались возвращению на материк после восьмилетней службы отца в военном городке, располагавшемся в глухом поселке Камчатского края.

Мы с энтузиазмом осваивались на новом месте.

Нужно отметить, что, несмотря на наш восторг по поводу возвращения в привычные условия природы и городской образ жизни, здесь тоже имелись свои недостатки, связанные прежде всего с отсутствием нормальной инфраструктуры: транспорта, магазинов, поликлиник и школ.

К осложняющим жизнь факторам можно отнести и незнание украинского языка. Местные дети впитывали его с молоком матери, дети приехавших военнослужащих – кто с первого класса, если ребенок пошел в школу уже здесь, кто позже, а я попала в атмосферу украинской мовы лишь в шестом.

Посему общение с местным населением на этой почве было затруднительным. Впрочем, этот недостаток нашего проживания на Украине мы преодолевали сравнительно легко и быстро, осваивая местный диалект и уже через несколько месяцев не только понимая аборигенов, но и объясняясь на их языке.

Второе, более существенное неудобство заключалось в том, что сам госпиталь располагался за городом и на его территории отсутствовали магазины, позволяющие приобретать необходимые товары продовольственного и хозяйственного назначения.

Для их приобретения нужно было добираться до города. Машин ни у кого из проживающих здесь семей не было, а между городом и нашим маленьким военным городком протекала река, мост над которой был разрушен немцами и, несмотря на прошедшие десять лет после войны, так и не восстановлен.

Нам приходилось пользоваться лодочной переправой, которую осуществлял пожилой украинец по имени Микола. Расписание работы лодочной станции устанавливалось по его личному усмотрению. Иногда он мог отсутствовать по нескольку дней, и тогда жители нашего малюсенького пригорода лишались самых необходимых продуктов, начиная с хлеба и молока и заканчивая школьными принадлежностями и предметами туалета.