Часы пробили полночь.
Не будь они фамильной ценностью (подарком от влюбленного в нашу прапрабабку Наполеона Бонапарта), я запустила бы в них тапком. Спать хотелось до чертиков. Двенадцатикратный бой курантов показался тонкой издевкой.
На мгновение я представила, как стекло настенных часов рассыпается на мелкие острые кусочки, и хищно улыбнулась.
– Поправьте, если ошибаюсь. Одна из нас, – мама обвела взглядом все наше семейство, собравшееся за круглым столом на просторной кухне, – должна отправиться на отбор невест для этого вашего… короля?
Незнакомец, с ног до головы закутанный в черный плащ, деловито кивнул.
– И выиграть его, кьерра, выиграть! Не забывайте об этом.
Я зевнула, прикрыв рот кулаком. Ну все, представление окончено. Сейчас мама его проклянет, и мы, наконец, вернемся в постели. Даже странно, что она не сделала этого раньше. Не припомню, чтобы мы когда-либо славились гостеприимством.
– И выиграть, – скрипнув зубами, повторила мама и тряхнула головой. Бигуди в ее рыжих волосах угрожающе подскочили.
Будь я поэтом, сравнила бы их с головами змей, а маму – с Медузой Горгоной. Но я была собой, и к тому же мама, как ни прискорбно, не обладала даром нашей пра-пра-пра-прабабки.
Обращать мужчин в камень не умела ни одна из нас. Жаль. Не самый плохой навык.
Я скосила глаза на незнакомца, ведущего себя в доме ведьм слишком нагло и уверенно. Выглядел он странно, будто… чужеродно. Дело было не в одежде (в распахнувшемся плаще мелькнул темно-синий бархатный сюртук), а в поведении и манере держаться: слишком напыщенной и даже немного театральной. Было в этом что-то старомодное.
Незнакомец откинул прядь длинных черных волос, упавшую ему на лицо, и сделал это забавно – одним указательным пальцем, на котором сверкнуло массивное золотое кольцо с драгоценным камнем.
Я насторожилась и перевела взгляд на близняшек. Так и есть, те заинтересованно уставились на украшение, даже теткину юбку отпустили.
Мася, распахнув рот от восхищения, просто смотрела на руку незнакомца, поправляющую завязки плаща, а в зеленых глазах Аси уже проносился пока еще нечеткий, но явно формирующийся на ходу план. Хитрый или не очень – как повезет. Двухлетки не особо изобретательны, но крайне настойчивы в своих желаниях.
Будет крик, скандал и детская истерика. Снова придется чертить защитный круг и до первых петухов читать Петрановскую. Че-е-ерт!
Я досадливо поморщилась и перевела взгляд на тетку. Та сидела на стуле, прислонившись спиной к стене, и одной рукой поглаживала огромный живот (ребенок должен был появиться совсем скоро), а другой задумчиво отправляла в рот сгущенку. Судя по ее отсутствующему выражению лица, она…
– Мара, а маринованные огурчики уже закончились?
Я хмыкнула – угадала.
Мама закатила глаза, молча открыла холодильник, достала полупустую банку и стукнула ею о стол. На белой икеевской скатерти расцвели зеленые кляксы, запахло уксусом.
– О, отлично! – искренне обрадовалась тетя Дара. Кажется, слова незваного гостя она и вовсе пропустила мимо ушей.
Я даже не удивилась, когда добытый маринованный огурец она сначала обмакнула в сгущенку и только потом отправила в рот.
– Меня сейчас стошнит, – сдавленно буркнула Мойра, уткнулась в свой смартфон и тут же оживилась. – Хотя нет, тошнотики подождут! Давненько я сториз не обновляла! Мам, посмотри, пожалуйста, сюда…