Читать Неосказки. Синий треугольник, или Никогда не говори «никогда»
Часть 1.
Про любовь к человеку и не только.
«Синий треугольник» – это самая крутая в Городе тусовка. Где ещё, скажите на милость, в наше «бюджетное» время, море разливанное прекрасных инкерманских вин, бутерброды с красной рыбой, фаршированные шампиньоны и другие изыски – за здорово живёшь? Нет, конечно, тема есть…
Все эти вкусности приправлены высоким (и не очень) искусством. Несколько выставочных залов битком набиты «шедеврами» и иже с ними. Разноцветные полотна гомонят на стенах. Керамика, стекло, глина, преображённые причудливой фантазией – громоздятся на стеллажах, полках, прилавках в виде амфор, кувшинов, чайников, фигурок, статуэток и прочих разнообразий.
Браслеты, серёжки, кулоны с камнями, камешками, каменьями сверкают, переливаются в утренних лучах солнца и грустно тускнеют в последних отблесках заката. Хиповые вещички «хэнд мэй», расшитые бисером, бусинками, кисточками и прочей всячиной, в этно-кантри- стрит-стилях и направлениях, веселят взор случайно забредшего сюда путника. Клоуны и куклы с наивными, почти человеческими лицами безмолвно взирают на изменчивый поток животрепещущей от ожидания чуда толпы. Заунывные, инфантильные ангелы простирают тонкие паучьи лапки в неизвестность, почти в вечность. Если они райские обитатели, почему так тоскливо сжимается сердце в предчувствии этой обители? Простите за невольный каламбур… Впрочем, нет-нет, не все ангелоподобные индифферентны. Третий слева, в четвёртом ряду, явно настроен воинственно и, сдаётся мне, из-за спины грозит игрушечной стрелой.
Да уж, наверное, это знаки свыше, насчёт «Каберне». Вернее насчёт его количества. Сбавить темп, видимо, но я думаю, что дело не в этом. «Каберне», а ещё лучше, «Брют», органично проникают в мою кровеносную систему, в определённых количествах – не более и не менее. Процесс контролируется свыше и результаты меня не обременяют. Вы понимаете, о чём я говорю. Я – растение южное, взлелеянное спелой гроздью кружевного листа, с ранней юности, без опаски, в соответствии с местными традициями, восхищалась простым и изысканным вкусом виноградного вина. Пробуждение после праздника тоже радовало своей природой. Если вечер был уж слишком насыщен, таблетка цитрамона гармонизировала процесс неправильного смешивания разных по крепости вин. Большая часть нашей богемной тусовки портвенисты, иногда я пыталась проникнуть в густые дебри портвейного очарования, впрочем, безуспешно. Коней на переправе не меняют, пусть будут сухие вина. По этой причине я проигнорировала знаки неформатного ангела и поплыла дальше в волнах чувственного восприятия.
Не знаю, что там «бают» насчёт меня в тусовке на этот счёт. Меня не парит. У нас всегда о чём-нибудь говорят и о ком-нибудь сплетничают. Или сами пиарятся или просто от скуки перемывают друг другу кости. Я никогда бы не подумала, что творческие, взрослые, состоявшиеся люди, не обременённые существенными проблемами, так самозабвенно сплетничают. Я потом поняла, что это нормально для этой среды. Эпатаж неотъемлем от образа творческой личности. Нет разговоров, нет имиджа. Как в песне: «Разговоры стихнут скоро, а любовь останется!» Я думаю, что каждый догадывается, о чём шепчутся, глядя ему в след. Может это звучит неправдоподобно, но меня не интересует мнение обо мне и моих поступках. Лишь бы приглашали на свои сборища. Мне с ними интересно. Уединение в толпе себе подобных. Можно говорить (если заставишь себя слушать), можно пообщаться, можно молча напиться, или вообще не пить…Никто не спросит, никто не окликнет, никто не заинтересуется никем и ничем, кроме себя – необыкновенного гения, вернее, обыкновенного. Гений каждый второй, потому, что, первый – вернее первые, это наши художники в женском обличьи. Они более скромны и не менее талантливы. И прекрасны, несмотря ни на что.