– Тела тогда не нашли, но что делать – закрыли его, он сознался. И сейчас сомнений нет, но что-то не сходится. Не избавлюсь от мысли, что что-то еще есть, а я не вижу.
Мы сидели со следователем, давним приятелем, который иногда звонил мне для помощи с расследованием. Негласный совет или вовремя озвученная идея пару раз сдвигали дело с мертвой точки, и мне было всегда любопытно разбираться в криминальных историях. Я охотно читал книги по криминалистике и судебной психиатрии. Это специфическая литература, но она, как ничто другое, позволяет увидеть то, допустить те мысли, которые не придут в голову нормальному человеку и, тем самым, проникнуть в чужой замысел, понять кривизну мышления и увидеть, что где однажды пошло не так.
Большинство преступлений бытовые, некоторые основаны на невменяемости преступника, а от некоторых ломается мозг, так как разобраться с первого раза получается не всегда.
Так и в этот раз Леонид позвонил мне и попросил посмотреть свежим взглядом. Нашли труп мужчины с огнестрелом. Есть вполне подходящий подозреваемый – человек, который недавно вышел из тюрьмы, а убитый как раз свидетельствовал против него.
– Но я не понимаю логики, – сказал Леня. – Он сам пришел, сам сознался, а теперь решил вершить самосуд? Спустя 15 лет? Да и простенько как-то, не подходит под его портрет, слишком аккуратно – застрелить из пистолета. Он, насколько помню, не особо чистоплотен и неуклюж. Да, выстрел неумелый, но я не уверен, что это сделал он.
Мне нравилось примерять в голове какие-то деяния разным людям, это тренирует интуицию, плюс действительно каким-то образом некоторые поступки абсолютно не сочетаются с разными типами личностей и, чаще всего, это оказывалось правдой. Влияет все: внешность, манеры, характер. Конечно, проще примерять на знакомых, но и в случае с незнакомцами я добился хорошего процента.
Леня дал мне фото подозреваемого. Я внимательно вгляделся в лицо полноватого мужчины, который неумолимо лысел. Круглые щеки, деревенский нос, тонкие губы, обрамленные глубокими носогубными складками. Мне показалось, что от него пахнет потом. Да, пистолет – не его оружие, слишком изящно. Он предпочтет маленький нож. Или, скорее, какой-нибудь тяжелый подручный предмет, которым можно ударить по голове исподтишка.
– А за что он сидел? – спросил я.
– В Ленобласти девочка пропала, ну и он сказал, бес попутал. Сказал, что ничего не мог с собой поделать. Его загнобили люди, и он решил им отомстить. Девочка была якобы из самой злобной семьи, которая над ним глумилась. Его действительно местные постоянно задирали. Спонтанное решение. Плакал. Моей жене даже жалко его стало. Подонок! Нельзя таких жалеть! Какой бы ни была причина, детей трогать нельзя никогда! Не можешь за себя постоять, значит, учись, а не твори дичь.