Читать Воспоминания одной звезды

Шрифт

Интервал

Pola Negri

Memoirs of a Star

Пола Негри, 1930 – Александр Васильев, Москва, 2007. Фото Джеймса Хилли

Предисловие к русскому изданию

Верно выбранный псевдоним и правильно составленный гардероб, положенный на яркую легенду еще при жизни – секрет успеха звезды немого кино Полы Негри. Подобно многим красавицам и знаменитостям начала ХХ века, Пола тщательно скрывала свой возраст, очевидно, пытаясь найти эликсир вечной молодости. Ей, увы, не нравилась дата ее рождения, и она придумала запоминавшуюся и вымышленную дату: «Я родилась в последний день прошлого века,» – любила повторять она. Но как бы заманчиво и выигрышно не выглядела дата 31 декабря 1899 года, это не соответствовало истине. Она родилась в Польше под именем Аполонии Барбары Халупец, в местечке Липно 31 декабря 1894 году в семье словацкого эмигранта-жестянщика Ежи Халупца и Элеоноры Келчевской, тщетно выдававшей себя за наследницу польских королей. В таком случае, брак жестянщика и аристократки голубых кровей был бы полным мезальянсом. Итак, отец будущей актрисы за революционную деятельность был сослан в Сибирь в 1902 году. Вскоре Поля с матерью переехали в Варшаву, где она поступила в балетную школу. Там они встретили давнего друга матери Каземира Гулевича, выходца из старинной западно-белорусской шляхетской фамилии. Он стал покровителем Полы и помогал ей всю свою жизнь. Туберкулез помешал девочке танцевать, но, видя ее талант, мать отдает девочку в драматическую школу. Изначально в семье Халупец было трое детей, но двое скончались во младенчестве, и Поля воспитывалась одна. Аполония Барбара Халупец умно и заблаговременно выбрала себе сценический псевдоним Пола Негри, по имени популярной в начале ХХ века итальянской поэтессы Ады Негри. Она сохранила лишь домашнее имя Поля, уменьшительное от Аполонии, в первой части псевдонима, который принес ей позднее мировую славу.

Так как детство актрисы прошло в Царстве Польском, бывшем в то время частью Российской империи, по-русски она говорила очень хорошо, хоть и с легким польским акцентом, что естественно. Сохранились записи русских романсов в мелодичном исполнении Полы Негри, обладательницы глубоко сопрано, близкого к меццо.

Следующая глава жизни Полы перенесла ее на Варшавскую сцену, где в 19 лет она дебютировала в восточном представлении «Сумурун». Ее уже фотографировали и печатали на фотооткрытках, то есть выделяли из тысячи претенденток на звездность. На сцене в Варшаве юную и сексуальную Полу заметили кинопродюсеры немого кино, и в 1914 году она снялась в фильме «Раба страстей, раба порока». После событий 1917-го Полу Негри, уже популярную варшавскую актрису, увидел эмигрант из России, киевлянин Виктор Туржанский, муж знаменитой русский кинозвезды Натальи Кованько, и в 1918 году снял ее в фильме «Суррогаты любви». Следует отметить, что о любви молодая актриса знала к тому времени немало. После успешной премьеры этого фильма, Аполония вышла замуж в 1919 году за польского графа Евгения Домбского. Этот брак продлился два года и был неудачным. Граф был состоятелен и влюблен, но семья мужа не приняла молоденькую актрису неизвестного происхождения. После успеха в Варшаве, где актриса успешно снялась в десятке немых фильмов, последовал Берлин и первые съемки в немецком немом кино. Туда она отправится вместе с Виктором Туржанским. Этот период продлится до 1923 года и памятен двадцатью семью картинами немого кино, в которых снялась Пола. Ее роли были часто в стиле «страдающая вамп», в период женской эмансипации подобное амплуа было редким и оплачивалось высоко. В Берлине она работала со знаменитым режиссером Максом Рейнхардтом и даже снималась в фильмах гениального Эрнста Любича, сыгравшего важнейшую роль в ее судьбе. Это было прекрасным началом долгой кинокарьеры. Пола была музыкальна, свежа, пластична. Ее яркая внешность напоминала библейскую, что впоследствии дало повод для подозрений со стороны нацистов, когда она вновь приедет в Германию в 1930-е годы. Пола Негри быстро овладела немецким языком, возможно, потому что с детства знала кроме польского и русского еще и идиш, либо просто понимала его. Тем более что происхождение ее матери Элеоноры Келчевской так и осталось загадкой.