Октября 12-го, 1859 года
Милый мой друг, любимая княгинюшка Настасья Власовна!
Невозможно передать словами, как мне Вас не хватает. Каждую ночь, опуская голову на подушку, я закрываю глаза и вижу прелестное Ваше личико в обрамлении золота пшеничных волос. Просыпаюсь, и все мои мысли вновь устремляются к Вам. Как бы мне мечталось сию минуту припасть к Вашим коленям и поцеловать подол Вашего платья. Увы! Судьба-индейка бесчеловечно с нами поступила, расшвыряла в разные стороны и не дала шанса быть вместе.
С нежностью вспоминаю нашу встречу на Водах, куда волею судьбы нас зашвырнуло по надобности лечебных процедур. Кипарисы прели от жаркого солнца, раскалялись валуны и песок, а Ваша рука была прохладной… И, о, как смеялись Ваши синие глаза! Знал ли я тогда, при нашей первой встрече, что судьба окажется так жестока к нам и нашей любви. Сердце Ваше навеки отдано мне, но Вы не можете оставить мужа. Как это мучительно несправедливо.
Когда Вы, милая моя, родная Настенька, озвучили мне сей приговор, я был раздавлен и убит, но судить Вас не смею и благодарен Вам уже за то, что наградили меня несколькими мигами интимности в то жаркое кипарисовое лето. В минуты скорбной печали по Вам я буду воскрешать счастливые мгновенья нашей телесной любви в памяти и теплеть сердцем.
Простите меня великодушно, моя милая княгиня, что внезапно исчез. Скончался мой папенька, пришлось решать наследственные дела в родовом имении.
Долго думал я на досуге над несправедливостью нашего существования и понял, что вернуться не представляется мне правильным. Не хочу смущать Вас, милая моя, своим присутствием и любовью. Вижу, как неловко Вам делается, когда мы случайно встречаемся у общих знакомых, в Опере или театре, как розовеете Вы щеками и обескураженно отводите взгляд. А для меня мука смертная видеть Вас об руку с ним, с виду беззаботной и счастливой. Выбираю пожизненную ссылку. Будьте здоровы и счастливы, любовь моя Настасья Власовна.
Ваш верный слуга, граф Б.
– Занятно, – улыбнулась Донателла, отложила письмо на стол и потерла мизинцем переносицу. Движение это было так трогательно, что захотелось припасть губами к ее аккуратному носику и поцеловать мизинчик. – Досадно, что такая любовь в наше время невозможна, – продолжила она настолько рассудительно и сухо, что целовать ее расхотелось. – Романтика прошлых столетий канула в Лету. Единственное, что волнует сейчас мужиков, это как, не напрягаясь, залезть даме под юбку.
– В таком случае не стану уточнять, о чем мечтают современные женщины, – хмыкнул ее собеседник, манерно обмахнувшись пачкой пожелтевших от времени листков.
– Женщины, как и прежде, страстно мечтают о настоящей любви. Только где ее взять, если все нормальные мужики вымерли, как мамонты? Приходится компенсировать ее отсутствие…
– Неромантичными мужиками с бабками, – заключил он.
– Хотя бы и так. Или хорошим сексом, – мурлыкнула Донателла, поднялась, подошла вплотную и запустила руку в его шевелюру. Письма выскользнули из руки и рассыпались по паркету осенними листьями.
Мужчина притянул Дону к себе, ладонь скользнула по спине вниз, за ремень узких джинсов, соблазнительно облегающих ее бедра, пальцы наткнулись на шелковую полоску трусиков. Попытался угадать – красных или черных?