Свет утренний просочился сквозь замерзшие окна, Вера медленно открыла глаза. Самодельная газовая печка, доставшаяся от предыдущего хозяина, грела плохо, а сама сделать что-то с ней она была не в силах. Закуталась в халат, включила газовые конфорки, вот бы позвать кого, кто разбирается в этой технике. Что она, девушка, может? На улице было почти -20, градусник повис на этой цифре и грустно покачивался за окном. Было воскресное утро. В детстве за дружным столом они всегда были так счастливы этому воскресному утру, когда не надо было никуда идти, в доме было тепло и всегда вкусно пахло. И она такую семью хотела, но не того выбрало сердце. Слезы комом подкатили к горлу, но теперь-то она уже почти научилась с ними справляться. Сама заслужила, сама будет расхлебывать, но не повиснет на шее у родителей, не станет для них обузой. Это решение привело ее в этот городок, в котором никто ее не знал. Это было к лучшему. Сразу дали домик, пусть и на краю городка, но школа недалеко, а там, может, машину купит себе, старенькую…
В дверь постучали. От неожиданности Вера чуть не уронила шаль на конфорку, поспешно все выключила и прошла в коридор.
– Кто там?
– Откройте, это по поводу Олега Михеева.
Глубже запахнув полы халата, Вера, не задумываясь, открыла замок, пропуская в дом незнакомого человека. Парень был выше ее, поэтому пришлось поднять голову, чтобы увидеть гостя. Он, не стесняясь, провел рукой по волосам, сметая снежинки на коврик, и его губы нагловато расплылись в улыбке:
– Не боитесь никого, сразу впускаете…
Голос его был достаточно жестким и грубым для столь юного возраста – на вид ему было лет 20–23, но веяло от него уверенностью и силой, свойственной мужчинам постарше.
– А вы пришли меня пугать? Я преподаю Олегу Михееву, слушаю вас.
Стесняться парень явно не привык, но на пороге замешкался.
Вера, повернувшись в сторону кухни, накинула шаль снова на плечи и проговорила:
– Проходите, присаживайтесь.
Гость снял свои заснеженные ботинки и прошел в столовую. Он осмотрел скудную обстановку и снова внимательно посмотрел на Веру:
– Простите, я не мог завтра к вам приехать, я брат Олега. Он хамит, знаю, я с ним провел беседу, хотя не мне его учить, сам был тем еще…. Я хотел вам сказать, что любые ваши действия по отношению к нему я приму с удовольствием, не хочу, чтобы он был похож на меня, пусть лучше на отца.
– Да, ведет он себя ужасно. Не думала, что в пятом классе бывают такие мальчишки, думала, такой воинственный период начинается позже, но… Я вас услышала.
– Мне про вас хорошее сказали, – уголки его рта чуть приподнялись в улыбке, вроде мальчишеской; сквозь кажущуюся серьезность и уверенность пробивался юный возраст, – хотя я терпеть не мог своих учителей, вам хочется верить.
Вера удивленно подняла брови, не зная, что ответить. Он развернулся к выходу и как бы мимоходом проговорил на прощание:
– Эту газовую херню вам заменят ребята, после обеда приедут. Дома будете?
Вера от резких слов снова немного растерялась, пытаясь найти уместное слово, перспектива новой печки в то же время радовала несказанно:
– Дома, но с чего это вы будете ее менять…
Дверь за ним уже закрылась, потоком воздуха поднимая с пола едва заметный слой снега, оставленный обувью.