Читать Кома
– Оксана, перестань быть эгоисткой! – орал на меня Игорь. – Мало того что я из-за тебя бросил свою группу, потому что тебе надо перевезти весь этот хлам, а у нас, между прочим, сегодня генеральная репетиция, так ты еще и хочешь все это бросить посередине, чтобы мне пришлось и завтрашний день угробить! А завтра у нас выступление, а послезавтра важнейшая встреча в моей жизни, к которой тоже нужно готовиться, потому что такой шанс выпадает только раз, хотя что я тебе говорю – тебе, как обычно, на всех начхать, кроме себя!
Мы находились в доме моей двоюродной бабушки. Бабка она была скверная, все родственники с ней давно разругались, и почему-то именно мне ей вздумалось оставить наследство. Однако, когда я приехала сюда оглядеть масштабы взвалившегося на мою голову имущества, поняла, что все не так уж плохо. Конечно, дом давно нуждался в сносе, но земля-то под ним была дорогая. К тому же, старуха любила антиквариат: картины, гобелен, старинный комод, шкаф и прочая гарнитура. На этом можно было здорово заработать. Только вот для начала я хотела перевезти это все поближе, потому что одноэтажный ветхий домик постройки начала прошлого века находился в соседнем городе. Я намеревалась складировать часть добра в своей однокомнатной хрущевке, а остальную часть – во дворе, в папином гараже-ракушке, так как машину он из лени все равно держит на улице у подъезда (живем мы в соседних домах). Сейчас родители пребывали за границей, но ключи от гаража у меня имелись.
Помочь перевезти все это добро я попросила, конечно, своего парня Игоря Радина. Он фронтмен начинающей хард-роковой группы, для той цели ребята приобрели микроавтобус: часто приходится перевозить аппаратуру, да и самих себя из арендуемых под студию складов в клубы, где они выступают, и в звукозаписывающие компании, с которыми мечтают заключить контракт. Три года назад, когда мы познакомились, я считала это увлечение крутым и даже гордилась своим парнем, но теперь, когда он достиг тридцатилетнего рубежа, начинала все чаще задумываться, что это занятие для взрослого мужчины несерьезное, к тому же за это время никаких значимых успехов они достигнуть не смогли. А пару дней назад я узнала о смерти родственницы и о наследстве и попросила Игоря помочь мне разобрать его и увести часть домой. Но разбор чужого, а ныне моего, добра оказался задачей непосильной для одного дня. У меня болела спина, глаза слезились от пыли, да и насморк не радовал. Аллергическое состояние требовало скорейшего возвращения домой.
Что поделать, когда у меня насморк, я становлюсь невыносимой и тоже начинаю орать:
– Игорь, у меня в печенках твоя группа! Ты думаешь только о ней! А на меня у тебя никогда нет времени!
– Нет времени?! Сюда хрен знает сколько ехать, я отдал весь этот день тебе и теперь копаюсь в панталонах твоей прабабушки – или кто она там тебе – вместо того чтобы репетировать перед ответственным выступлением! А ты еще смеешь меня в чем-то винить! Нет уж, пока не загрузим машину, никуда не уедем! – выступив с этой тирадой, Игорь приблизился к стене и начал со злостью дергать картину, которая никак не желала сниматься. Зеркало рядом стоящего старинного трюмо демонстрировало мне лицо моего молодого человека – покрасневшее и злое.