Возвращение капитана Зенцова, в город, где он провёл свои лучшие годы, взбудоражили в нём противоречивые чувства. С одной стороны, он с трепетом ожидал встречи со своими родителями, друзьями… да и подругами.
С другой, война наложила свой отпечаток на характер боевого разведчика. Из балагура и души компаний, он превратился в угрюмого бирюка, всеми фибрами души старающегося избегать светские рауты.
И если бы не ранение и назначение, возвращение в родной Самарканд, наверное не состоялось. Олег не привык обсуждать приказы, тем более, что предстояло ему бороться с врагом куда хуже немецких оккупантов. С врагом, который, будучи растворенный среди мирных граждан, лютовал неистово.
Бандиты грабили и убивали, причём убивали без особой надобности, с особой жестокостью.
Местная милиция с ног сбилась в поисках банды, но результатом была ещё большая активность извергов. А главное, что удалось установить, командовал ими военный. Возможно это было прикрытие, но банда действовала уж очень умело, было очевидно, что в их рядах существовала строгая дисциплина и беспрекословное подчинение.
Да и действовали они не хаотично, как большая часть бандитского отребья, а спланировано и методично, уничтожая любые следы и свидетелей…
Олег стоял в тамбуре поезда и подставлял лицо под свежий ветерок, который пробивался сквозь разбитое стекло. Пахло весной. Он с удовольствием вдохнул аромат, ещё не кошенных, лугов, вспоминая как… в другой жизни, он впервые поцеловал свою одноклассницу, Вальку Корнееву. Нескладная девчонка, она казалась Олегу лёгкой добычей, но не тут- то было. Хорошая оплеуха вернула незадачливого донжуана на землю вместе с нестерпимым жжением щеки… Олег усмехнулся… Как давно это было… как давно…
Самарканд, эта жемчужина Средней Азии, значительно преобразился. Сказалось влияние переселенцев, которые прибыли с эвакуированными заводами со всего Союза. Город кипел своей мирной, трудовой жизнью, помогая передовой своим непомерным и отважным трудом. И вот тут, эти изверги, чувствовали себя как дома. Убивали и грабили…
Олег сжал кулаки, но вспомнив о багаже, подхватил его и побрёл вдоль перрона. Его должны были встретить, но пока никого не было видно. Несколько местных дервишей, что- то вопили у моста, вымогая у приезжих копейки. Где- то раздавались звуки карнаев, этих специфических огромных труб, которые предвещали туй, (праздник на местном наречии).
На пятачке, возле вокзала, стоял одинокий милицейский ЗИС 101, за рулём которого клевал носом дородный милиционер из местных с огромными усами а- ля Буденный.
Олег с трудом доковыляв до машины, постучал по капоту.
Усатый, вдруг встрепенулся, и стал озираться по сторонам.
– Ты за мной что ли? – Зенцов сделал строгое лицо.
– А… Ким? А… Акаджен, я, а Хуш келибсиз, акаджен, Хуш келибсиз, урток капитан, – сержант, очевидно, так заснул, что пробуждение для него оказалось, весьма специфичным.
– Почему спишь на службе? – капитан не то чтобы злился, просто не любил ждать.
– Э… Вчера много ночью работал, опять банда магазин грабила, – сержант завёл машину, и они медленно покатили по пыльным улицам старого города.
– Много взяли?
– Да нет, не успели, положили многих. Прямо среди дня ворвались, и давай налево и направо стрелять. Рядом патруль был, они среагировали, но попали в засаду. Троих наших положили.