Всего три года. Что они значат в масштабе всей жизни? Не так уж и много. Но порой и один день может перевернуть всё.
Я написала для тебя историю трёх лет из моей жизни. Это путь одной огромной трансформации. Через боль, слёзы, унижения.
Я всегда была хорошей девочкой. Той, которую хвалят, когда она сделала кому-то хорошо, и ругают, когда она ослушалась взрослых. Девочкой. Не девушкой. И, тем более, не женщиной.
Я была беспомощна, напугана и одинока. И вылезать из всего этого мне пришлось самой. Срочно взрослеть, учиться жить заново, а главное, выбирать себя.
У меня не было поддержки. Но я хочу, чтобы моя откровенность и мой пример помогли тебе пройти этот путь с меньшими потерями и за более короткий срок.
Разреши себе жить так, как хочешь ты. Не твои родители, муж или подруги. А именно ТЫ!
Не позволяй никому топтать твои мечты, обесценивать твои действия и обижать твоего внутреннего ребенка! Только ты сама можешь вытащить себя с этого дна. Никто не придёт и не сделает этого за тебя. К сожалению. Бери себя в руки. Я с тобой!
А если захочешь получить поддержку или поделиться своей историей, смело пиши мне! Ты найдешь меня в известной сети, которую я не буду называть (и не только в ней), по нику @belkina_ko
Часть 1. Одна против всех.
“Я в заднице. Я в полной заднице”.
Впервые я осознала это, сидя ночью между кроватками двоих болеющих детей. Было около двух часов ночи. Мой муж в это время катался где-то с друзьями на мотоциклах, но у меня не было ни малейшего желания позвонить ему и узнать, когда вернется, не случилось ли чего? Потому что это уже давно было нормой для него. А я просто устала сопротивляться.
Меня гораздо больше волновало, из чего я буду готовить завтрак детям и себе на утро, потому что вопрос, на самом деле, был очень острый.
Мы выживали.
Старшей дочке было тогда чуть больше трёх лет, а младшему – чуть больше года. Я – во втором декрете подряд. Муж – как будто не с нами. Приходил домой только поесть после работы, помыться, поругаться и потом несколько часов поспать после своих ночных покатушек. Он устал. Он так отдыхал.
У меня же выбора особо не было.
Осознание этого момента выбросило меня в какое-то странное состояние. На несколько дней я просто провалилась в себя. Машинально выполняла функции мамы и хозяйки, с трудом реагировала на телефонные звонки или просьбы детей. Хотелось только лежать и не шевелиться. Нет меня, не подходите.
Дня через три я вдруг начала реветь. По любой мелочи. Например, от вида разбросанных игрушек – мне было дико жалко себя, что мне снова придётся всё это собирать и никто… НИКТО не поможет мне. Или от горы посуды после дня с двумя маленькими болеющими детьми дома – это же всё мне мыть, а я так хочу спать! Не хочу ничего делать! Я ревела в трубку маме, всем подружкам рассказала, как мне плохо, и как я заколебалась. Но легче не становилось.
Как из всего этого выбираться – я не понимала. Да и не очень-то хотела тогда сама что-то делать. Надеялась, что придёт кто-то сильный и спасёт меня. Как ты понимаешь, я сильно ошибалась.
Так прошло ещё несколько дней. Я вдруг почувствовала, что стала ужасно агрессивной. Кричу на детей за малейшую ошибку, ругаюсь с мамой по телефону, на мужа вообще даже смотреть не могла, сразу трясти начинало от злости.