⇚ На страницу книги

Читать Небесные верблюжата

Шрифт

Интервал

Елена Гуро в своей квартире на Лицейской (Рентгена), д. 4.

СПб. 1900-е гг. Фото М. Матюшина

Елена Гуро у стола в квартире на Лицейской (Рентгена),

д. 4. СПб. 1900-е гг. Фото М. Матюшина

«Творцы будущих знаков»

…У нас не два великих русских поэта-женщины: Ахматова и Цветаева, а три. Я считаю Елену Гуро также великим русским поэтом. <…> Она же, кроме того, создатель поэзии в прозе, что получило большое распространение в ХХ веке (например, Мишо, Рене Шар). Ее так называемые прозовидные вещи – это изумительная поэзия в самом чистом понимании поэзии как таковой. С точки зрения гуманизма, человечности, мне кажется, она сегодня невероятно необходима людям разных возрастов. Это слиянность с природой, благодарность миру. <…> Ее чистота, ее равнодушие к известности в литературе, она как бы одна в мире разговаривает с Творцом, с березами, с птицами.[1]
Геннадий Айги

«Отбросьте на миг рабскую привычку укладывать все в рамки раз установленные и закрепленные силою традиций и повторений, отбросьте нудные, намозолившие душу штампы, вверьтесь хоть раз порывному голосу вашей до дна встревоженной души и назовите мне еще одного поэта, у кого в ы г о в а р и в ае м о е, з а п е ч а т л е в а е м о е в с л о в е, так безраздельно, неразрывно сливалось бы с п е р е д а в а е м ы м, у кого факты жизни так неразличимо превращались бы в живые факты слова, превращались бы так полно, так убедительно, живо, что сама грань между ними становится несуществующей»[2]. – Эти слова, сказанные Борисом Гусманом о Елене Гуро, в какой-то мере объясняют, почему большинство критиков писали о поэте в ее стиле, поневоле перенимая ее манеру и интонацию (отзывы некоторых из них, например К. Чуковского и Е. Лундберга, сводились к обильному цитированию произведений Гуро, как бы оправдывающему слишком «камерный» и «романтический» характер их статей – зачастую вовсе не критических, а скорее восторженно-патетических). Но можно ли удовлетвориться подобным объяснением и принять его за исчерпывающий ответ на вопрос о том, в чем же секрет влияния Елены Гуро на творчество многих ее современников и писателей нашего времени, ее удивительной самобытности и неповторимого своеобразия?… Едва ли. – То, что составляет тайну и сокровенное Художника, расшифровке не поддается. Возможно лишь постепенное, осторожное и несуетное приближение к разгадке.

Елена была младшей из сестер Гуро[3]. Родилась она в Санкт-Петербурге 18 (30 – н. ст.) мая 1877 года в семье Генриха Гельмута Георга (Георгия Степановича) Гуро (Goureau; 1835–1907). «Образование Генрих получил в частном учебном заведении и выбрал судьбу военного. На военной службе он с 24 ноября 1854 г., офицером с 11 января 1856 г. За время службы занимал различные должности от командира роты до секретаря штаба войск гвардии и Петербургского военного округа. Находился в действующей армии во время Восточной (Крымской) войны 1853–1856 и Польской кампании 1863–1864 гг. В период с 1885 по 1896 гг. служил начальником Санкт-Петербургского Семеновско-Александровского военного госпиталя в звании генерал-майора, а после в звании генерал-лейтенанта состоял для особых поручений по армейской пехоте при главнокомандующем войсками гвардии и Петербургского военного округа великом князе Владимире Александровиче. <…> В сентябре 1905 г. Генрих Гуро уволен в отставку с производством в генералы от инфантерии. За время военной службы был награжден русскими орденами вплоть до ордена св. Владимира II ст., знаком отличия за XL лет беспорочной службы, также и иностранными орденами»