Конт Тулиэль подбежал, такой легкий, что трава не гнется под его изящными сапожками, уши торчат, лицо сияет, как солнышко, дивные удлиненные глаза горят восторгом.
– Вы эльф, – вскричал он ликующе, – вы эльф, сэр Ричард! Вы эльф из эльфов!.. Теперь никто не усомнится!
Я учтиво поклонился.
– Я же говорил, что весь из себя тонкий и нежный, хоть и глубоко в душе, а еще стихи читал как-то и где-то… даже сочинял, стыдно вспомнить!.. Мыться умею, хоть и страсть как не люблю это странное и ненужное дело, такой я деликатный, чувствующий, отзывчивый… особенно когда обедать зовут…
Мы оба повернулись к Синтифаэль, блистательной королеве, рожденной из Света и Солнца. Она уже пришла в себя и смотрит привычно надменно, глаза загадочно непроницаемы, прямоспинная, по светло-голубому платью нескончаемым потоком бегут от плеч к подолу и уходят в землю мириады искр, похожие на светящуюся воду, высокая золотая корона блистает на пышных волосах платинового цвета во всем величии, а ярко-синие шарики на зубчиках померкли и стали нежно-голубыми.
Строгие глаза чуть сузились, я увидел на краткий миг острое недоброжелательство, но она тут же отвела взгляд в сторону и произнесла через силу:
– Конт, распорядитесь начать сбор всех лучников. Полный запас стрел! А еще стоит послать к опушке разведчиков.
– Сделаю, – ответил конт и удалился так быстро, что вернее сказать – исчез.
Она повернулась ко мне, прекрасное молодое лицо словно бы стало старше за счет того, что сдвинула брови и посмотрела испытующе и с недоверием в глазах.
– Сэр Ричард?
– Счастлив был услышать ваши распоряжения, – ответил я искренне и поклонился тоже искренне, не мужчине же, женщине всегда пожалуйста, могу даже дважды, – вы все держите в своих изящных руках, Ваше Величество!
– Не в чужих же, – ответила она с непонятным выражением. – Когда, полагаете, ваш противник пойдет по этой дороге?
– Или сразу, – ответил я, – или очень-очень нескоро. Может быть, никогда. Ему велено ждать возможного вторжения людей с севера, со стороны королевства Варт Генц. Сюда может ринуться только по собственному решению.
Она нахмурилась.
– То есть нарушит королевское повеление?
– Да, – подтвердил я, еще не ощутив, насколько это для нее важно, – он откроет тем самым дорогу противнику, от которого должен защищать северную дорогу. Оправдывает его лишь то, что захочет выбить нас до того, как укрепимся в захваченной столице.
Она не спросила, как нам удалось захватить такой укрепленный город, чего я все время опасаюсь, не могу же рассказывать про тесное сотрудничество с их вечными врагами гномами, только покачала головой.
– Его ничего не оправдывает, – произнесла она чистым холодным голосом. – Приказы короля или королевы нерушимы!
Я поддакнул:
– Точно, Ваше Величество! И он будет наказан по заслугам. Ваши лучники выступят вершителями беспристрастного суда высшей и строгой этики.
Она вздохнула, произнесла с тяжестью в голосе:
– Но все же я очень не хотела влезать в такое… Правда, слово есть слово. Мы не люди, мы слово держим.
Я видел, что даже сейчас ищет пути отступления, заговорил торопливо и вдохновенно:
– Ваше Величество! Вы можете снять с себя эту тяжелую ношу.
Взгляд ее был полон подозрения, спросила холодно: