Мой друг, судьба твоя – стараться
быть выше самого себя.
Ты должен только ввысь взбираться,
лень, ненавидя, только труд любя.
Тебе давно пора спешить,
ведь труд твой не для папарацци,
– для роста собственной души.
Не жди с надеждой чьё-то grazie,
а созидай, твори, верши!
P.S.
На мелочи не надо распыляться,
так мало, мало остается…
Потому – спеши, спеши.
Она не только звонкость рифм,
не ритма четкое звучание,
она скорее от отчаянья
не спетых вовремя молитв.
Искать ее простоволосую
не в тихом комнатном дупле, —
среди не паханых полей,
лежащих мертвыми вопросами,
среди забытых деревень,
не знамо как уж доживающих
свой век. Искать ее в пожарищах,
среди солдат, попавших в плен.
Искать, в напалме обгоревшую
с кровоточащею культей,
прижавшей мертвое дите
от боли дикой сумасшедшую.
А может, смерти вопреки
искать, искать ее красивую
сидящую одной под ивою
у берега лесной реки.
Найти ее. И вдруг, в беспечности
вновь потерять и, как всегда
искать, где время, как вода
уносит ее тайну к вечности.
Неугомонный третий Рим
галдит, – ему не до молчания.
И глохнет музыки звучание,
и песни затухает ритм.
Я буду ждать тебя всю жизнь,
но не грядущую, а эту.
Несовершенные сонеты
приносит новый катаклизм.
И где-то за незримой гранью,
за пеплом чувств, за пылью слов,
за тенью четырех углов,
за шторой с красною геранью, —
твоя закрытая темница,
где окон мертвые глазницы
заждались опоздавших тризн.
Во тьме безумного сюжета
мое желание рассвета:
я буду ждать тебя всю жизнь.
2014.
Одна. Стояла у распятья
в пустынном храме под окном.
В поношенном неярком платье,
в платочке серо-голубом.
Да, я стояла и молчала,
смахнув неловко прядь с лица.
Что было то, – пути начало,
или предчувствие конца?
Какие боли и печали
встречались на моем пути?
Под Троицей Живоначальной
чего хотела я найти?
Свеча высокая горела
напротив, около креста,
и медленно немело тело,
в душе – лучилась чистота.
Так, я стояла и молчала
с молитвой сжатою в груди.
Что было то – пути начало?
Иль окончание пути?
24.11.17
Ты посмотрел в глаза мне: Это ты?
Да, это я – ответила глазами.
Разрушил все фундаменты под нами,
словами начал возводить мосты.
И мы взошли с тобой на шаткий мостик,
который вел в безбрежный океан.
Всходило солнце. Исчезал туман.
Все начиналось радостно, и просто.
Казались мы беспечными детьми
самим себе, на мостике качаясь.
Под крики ошалелых белых чаек,
в открытый океан входили мы.
Но солнца свет нас радовал недолго,
чернело небо, ветер завывал,
и налетал за шквалом новый шквал,
чтоб нас глушили и топили волны.
…И вот мы сушим юности мечты,
на береге с зыбучими песками…
И ничего уж нету между нами…
Теперь к тебе, вопрос мой: Это ты?
11.12.14
В людские всматриваюсь лица,
я вглядываюсь и в свое лицо.
Понять хочу, где разума граница,
а где безумье, прячась в естество
цветущих чувств и добрых мыслей
хамелеоном по ветвям ползет,
выстреливая языком так быстро,
что бабочке любви не повезет.
Он бьет порхающую влет,
скрываясь в красоте лиан и листьев,
и наслаждается ее концом.
Внимательно я всматриваюсь в лица,
я всматриваюсь и в свое лицо…