Кира
– Апчхи!
– Будь здоров, мой сладкий! Ну где же ты простудился, сыночек? – я хожу с сыном по комнате, не выпуская из рук горячий комочек.
Арсений температурит. Не сильно, но отметку в тридцать семь и пять на градуснике, малыш преодолел. Мы ждем няню, которая как назло запаздывает. Я сама в узкой офисной юбке, идеально выглаженной блузке, но уже изрядно помятой от того, что пытаюсь успокоить сына.
Я ужасно опаздываю на работу. И хотя я сама владелица небольшого по питерским меркам офиса, но сегодня пропустить работу даже из-за болезни ребенка не могу… Приезжают партнеры из Москвы, и эти переговоры – важная ступень в существовании всего моего бизнеса. Не прийти – означает потерять выгодный заказ. Моя фирма и так скатилась до того, что едва ли хватает средств на оплату аренды, заработной платы сотрудникам, няни для годовалого сына и ипотеки – цены на жилье в Питере – заоблачные, и ежемесячный взнос за квартиру в новостройке – трата существенная.
Звонок. Я открываю дверь. Запыхавшаяся няня мнется на пороге.
– Простите, Кира Владимировна, жуткие пробки на дорогах. – пожилая женщина расстегивает старомодное пальто, разматывает шарф. Идет помыть руки первым делом.
Именно поэтому я и прощаю ей систематические опоздания. Нина Григорьевна – человек старой закалки. Она чистоплотна до мозга костей, никогда не притронется ни к ребенку руками с улицы, ни к еде, ни к посуде. После ванной, няня идет переодеться, тоже крохотная деталь, говорящая о многом! Нина Григорьевна пользуется общественным транспортом, и не хочет нести грязь на одежде в дом с маленьким ребенком. Она всегда переодевается в чистую домашнюю одежду, надевает тапочки, и только потом принимается за сына.
– У Арсения температура, – с тяжелым сердцем передаю ей неестественно теплого малыша. – Я вызову врача по дороге в офис.
– Не переживайте, Кира Владимировна, я приму врача и внимательно запишу все его назначения.
– Скинете мне потом в мессенджере, чтобы я купила все в аптеке.
– Конечно, Кира Владимировна, это даже не обсуждается.
Мое сердце просто разрывается от чувства вины. Что же я за мать такая, что больного ребенка на няню оставляю?! Но разум немедленно прикрикивает на меня: «упустишь клиента, денег не то что на няню, на яблоки малышу не будет».
– Я буду звонить каждые полчаса, – целую я малыша в теплый лобик, и нехотя передаю его няне, – если что, жаропонижающее на полке, вот тут, смотрите, но перед тем как дать, обязательно позвоните мне.
Арсений плачет, тянется ручками ко мне.
– Будь хорошим мальчиком, сынок, не болей! – чуть ли не плачу я, – Мама должна работать, чтобы у нас с тобой все было.
– Он будет у вас хорошим сыночком. Он очень послушный, не переживайте! – успокаивает меня няня, пока я застегиваю осенние полусапожки в дверях.
Последний раз осматриваю себя в зеркале: строгий деловой костюм, слегка примятая блузка, но переодеваться уже нет времени, новое пальто кофейного цвета – я ведь владелица бизнеса и должна выглядеть соответствующе в глазах своих заказчиков, Длинные темные волосы, уложенные в аккуратный пучок, сдержанный макияж, серьги-жемчужные гвоздики и тонкое колечко из белого золота с натуральным жемчугом, вид у меня деловой, хоть лицо и бледное, немного осунувшееся из-за бессонной ночи с заболевшим сыном.