Сегодня мне, возможно, придется кого-то замочить.
Может, знакомого. Может, нет. Мой соперник мог никогда раньше не батлить, а мог уже стать профи. Плевать, сколько у него панчей и как круто он читает. Я должна его замочить.
Но сперва надо принять звонок. А для этого – смотаться уже с урока миссис Мюррэй.
Некоторые вопросы с выбором ответа расползаются на целый экран, но – время, время! Время превыше всего. Если верить часам, через десять минут будет полпятого. А если верить тетушке Пуф, а точнее – знакомому ее знакомого, диджей Хайп всегда звонит между половиной пятого и половиной шестого. Если пропущу его звонок, клянусь, я…
Ни хрена я не сделаю. Мой телефон у миссис Мюррэй, а с ней шутки плохи.
Из-за книги Никки Джованни видно только ее макушку в тонких дредах. Иногда, читая очередную строчку, она принимается мычать себе под нос, как моя бабушка на церковной службе. Поэзия для миссис Мюррэй – религия.
Все остальные свалили из Мидтаунской школы искусств почти час назад, остались только одиннадцатиклассники, которых родители или опекуны записали на подготовку к экзамену ACT[1]. Эти занятия не гарантируют нам максимальных тридцати шести баллов, но Джей требует, чтобы я набрала как можно больше, ведь счет на эти занятия вышел как за свет. Так что каждый вторник и четверг после обеда я плетусь в этот кабинет и отдаю миссис Мюррэй телефон.
Обычно я спокойно выдерживаю час, не зная, что еще твитнул президент. И без сообщений Сонни с Маликом (иногда мы обсуждаем твиты президента) тоже жить можно. Но сегодня меня так и подмывает встать, забрать со стола телефон и сбежать.
– Эй, Брианна! – раздается шепот за спиной. За мной сидит Малик, а за ним Сонни, который одними губами спрашивает: «Есть чего?»
Я наклоняю голову набок и поднимаю бровь, как бы говоря: «Без понятия, телефон-то отобрали». Да, не так-то просто прочесть все это по движению брови, но мы с Сонни и Маликом дружим едва не с материнской утробы. Наши мамы – лучшие подруги и забеременели нами одновременно. Они называют нас «Несвятой Троицей»: якобы, когда они, беременные, встречались, мы всегда принимались пинаться. Видите, нам не привыкать понимать друг друга без слов.
Сонни разводит руками, как бы говоря: «Да ладно, я просто спросил». И, может, еще добавляет: «Твоя вредность не заразна?»
Я одариваю этого мелкого светлокожего засранца-хоббита – он кудрявый, и уши торчат – нехорошим прищуром: «Ничего я не вредная, это вопросы у тебя тупые».
Разворачиваюсь обратно. Миссис Мюррэй смотрит на нас поверх книги, и в ее взгляде тоже читается послание всем нам: «Вы ж не болтаете на моем уроке, правда?»
Технически мы не болтаем, но если я так и скажу – словами или взглядом, – выйдет не очень.
16:27.
Три минуты, и я заполучу свой телефон.
16:28.
Две минуты.
16:29.
Одна.
Миссис Мюррэй закрывает книгу.