И Великая волна пронесется как комета.
Которая вращается по песчаной орбите.
Древняя молитва кочевников
Дюны. До самого горизонта. Шафрановый океан. Воздух дрожит от зноя, обманывая и глаза, и оптику.
Найла опустила подзорную трубу и поднесла рацию к губам.
«Горбат…» – хотела было крикнуть она, но слова замерли на языке. Перед глазами вдруг пронеслись ослепительно-яркие картинки, мучившие ее по ночам: песчаная гора, которая все растет и растет на горизонте – высоко, до самого неба, а потом сметает ее семью, ее саму, ее корабль…
Найла снова увидела, как в детстве она бежит босиком за самодельным суденышком – хлипкой штуковиной из железа и картона, закрепленной на колесах от старой телеги. Понадобилась целая вечность, чтобы соорудить такой корабль, приделать трубы и раскрасить гальюнную фигуру. А теперь они играли: мальчишки толкали драндулет, а Найла во весь дух неслась следом и подгоняла их: «Быстрее, быстрее… Иначе кит нас догонит!»
Вверх-вниз по дюнам. В облаке пыли. Со скрипящим на зубах песком.
Тому кораблю они дали имя Смелая…
Найла попыталась отогнать призраков прошлого. Прищурилась: этот черный силуэт под песком в сотне метров от киля – наверняка горбатый кит, но даже такая угроза – ерунда по сравнению с ее кошмарами.
Может, лучше не менять курс, а продолжать идти прямо?
Измученные матросы совсем приуныли. И Сиракк, когда-то китобойное, а теперь – грузовое судно, перевозящее железную древесину, за эти недели плавания без передышки совершенно выдохлось и тащится с черепашьей скоростью.
– Горбатый кит на одиннадцать часов, – крикнула Найла в рацию. – На нос, к гарпунам, живо!
Сарган посмотрел на нее с одобрением.
– На ужин поедим рыбки, – заметила она. А потом повернулась к своему офицеру. – Охота за китом поможет отвлечь экипаж – сейчас это очень кстати. Да и то, что в песке под нами, может быть как-то связано с нашим делом. Если после стольких дней штиля и мелководья мы сможем наполнить трюмы свежей рыбой, то хотя бы немного компенсируем отставание от графика.
Найла чуть-чуть повернула штурвал вправо и бросилась в погоню.
Сиракк резко ускорился, заревел и, сотрясаясь всем существом, набрал полный ход. Но обойти кита и занять удобное положение на более ровной поверхности не успел, поэтому позиция перед боем оказалась не самой выгодной.
Надо же, почти неделю бескрайнюю гладь пустыни не нарушало ничего; куда ни кинешь взгляд – везде только дюны, дюны, дюны. Ни островка тени, ни какого-нибудь ориентира. Ни кустика, ни валуна, ни следов от колес. А теперь…
Переборки вибрировали, а раскаленный металл палуб гудел под сапогами гарпунщиков, спешивших к своим орудиям.
Вдруг кит выпрыгнул из песка перед самым носом корабля. Потом нырнул обратно и вновь скрылся из виду. Спина иссиня-черная, хвостовой плавник – метра четыре в длину, не меньше, сама туша – размером с дюну. Весом примерно с треть Сиракка. Перепуганная, медлительная рыбина дернулась было направо, пытаясь перерезать кораблю путь. Но вдруг передумала, снова вынырнула и обрушила хвост на гребень дюны – в воздух поднялось огромное облако песка.