⇚ На страницу книги

Читать Мюонное нейтрино, пролетевшее сквозь наши сердца

Шрифт
Интервал

© Анастасия Евстюхина, 2022

© Издание, оформление. Popcorn Books, 2022

Cover art © Max Reed, 2022

https://lesathii.com/

https://www.instagram.com/lesathii/

Посвящение

Родная моя Ясонька, Йана, по-прежнему с нежностью вспоминаю я желтыми нитями солнца и зелеными нитями электричек Петербург – Луга вышитое наше лето, коробку теней Ruby Rose с зеркалом, загнутые твои ресницы, лица, которые ты создавала, и картины; разговоры до рассвета о красоте, о книгах, о мужских и женских энергиях, походы в лес голышом, тяжелые серебряные перстни на маленьких пальцах, образы, навеянные тобой. Жаль, больше мы не расчесываем друг другу волосы одной щеткой, не пьем крепкий чай в маленькой кухоньке на Просвещения (ты обнимаешь кружку ладонями, а не держишь за ручку, так никто больше не делает из моих знакомых), не лежим в траве у Муринского ручья, рассказывая друг другу прошлые жизни…


Дорогая моя К., наверно, ни одни подруги на земле никогда не были так близки, как мы с тобой в тот короткий и странный период, когда ты гуляла с парнем, в которого до истерики была влюблена я, и, надо признать, ближе мы уже вряд ли будем; и вряд ли я когда-либо смогу ощущать себя более живой, чем в то лето, ведь тогда мы были юны, распахнуты настежь всему первому, и души наши бегали в легких платьях, продуваемых насквозь космическими ветрами; благодарю тебя за каждый день, за каждую тропку, за каждый солнечный блик на мокром листе после дождя.


Дочь, маленькая моя девочка, тебе нет еще и года, но во многом эта книга родилась благодаря тебе, ради тебя; конечно, может, ты не захочешь ее читать, когда подрастешь, и я не буду настаивать, это твое право, но я бы хотела, чтобы ты прочла. Переосмысление прошлого – диалог с будущим…

Ноябрь

Тая сделала попытку закрыть дверь. Пухлая сильная рука санитарки придержала ручку.

– Я должна видеть, что ты там делаешь.

– Но это же туалет!

– Да. Ты находишься в надзорной палате. За тобой над-зор. Понимаешь?

– Даже гадить, что ли, без надзора не разрешается?

– Сейчас договоришься у меня до успокоительного. Не разрешается. Доктор наказал не оставлять тебя одну.

Впрочем, ты этого заслуживаешь…

Скукожившись, чтобы прикрыться, Тая приспустила шорты и трусы.

Села на унитаз, скрестив руки на коленях.

Санитарка продолжала стоять в дверях, уперев кулаки в крепкие бока.

– Отвернитесь хотя бы…

Еще немного, и Тая расплачется. Она уже не бунтует. Она просит.

– Пожалуйста.

Санитарка горделиво расправила плечи – будто раздулись мехи аккордеона, повернулась боком.

И на том спасибо.

Надзорная палата детского дурдома – блок из трех помещений. Большое квадратное – в него попадаешь сразу из коридора. Здесь четыре койки, ненавистная вечно открытая дверь в туалет, раковина в углу, столы в центре – сюда приносят еду; возле входа сидит днем и ночью неусыпный часовой – узколобая плечистая царица-нянька.

Руки у нее крепкие, как у мужика.

Нянькам нужны крепкие руки – одолевать буйных. Таких как Ленка. Или как Аня Корнева.

И манеры у няньки грубые. И шея, и нос, и пальцы – короткие, толстые, красноватые. Будто она вся наспех из глины вылеплена, в печи закалена. И душа в нее Богом через махонькую дырочку как в свистульку вдунута.

В квадрате спят трое: Аня Корнева – ее койка прямо возле няньки, Ленка и Ира Мальцева – самая младшая.