Читать Хотеть касаться

Октябрь

Суббота

День, когда кто-то дважды попал не туда

Хоть бы она не заметила.

Хоть бы не заметила.

Но это вряд ли. Чтобы не обратить внимания на такой косяк, нужно иметь глаза на заднице.

– Ну чё? – прозвучал развязный голос. – Оставляем так?

Айда поморщилась и зажала пальцами переносицу. Перед глазами замелькали яркие образы: вот заказчица придирчиво осматривает комнату, вот останавливается взглядом на креслах, вот видит их цвет…

Айда встрепенулась, уронила руку и тяжело вздохнула.

– Нет, переставляй обратно. Это к свету, – она ткнула пальцем в левое, салатовое, кресло. – Это в тень, – палец указал на правое.

Такое же. Будто бы такое же, но на самом деле нет.

– Ты бы определилась, – снова протянул пацан.

Люк. Его зовут Люк. Айда выгнула брови и смерила его саркастичным взглядом. Длинная белобрысая чёлка, рост рельса и размер ноги не меньше одиннадцатого. Пацан здесь именно затем, чтобы таскать мебель. И он ещё сопротивляется?

– Минус пять фунтов, – Айда скрестила руки на груди и прищурилась.

– Э-э-э! За что?!

Бедняга. А хотя… нет.

– За трёп, – она мотнула головой в сторону кресел. – Двигай молча, или будет минус десять.

Люк обреченно поник и развернулся к злосчастному креслу.

– Бессердечная женщина, – пробормотал он себе под нос.

Говнюк.

– Минус пятнадцать, – бросила Айда в широкую спину.

И, отойдя на пару шагов, присела на край дубового стола. Устало свесив голову, растёрла шею сзади. Ладно, лишать Люка пятнашки не стоит. «Бессердечная женщина» – это не «ведьма», «кобра», «язва» или что-то типа того. Она и в самом деле в десятый раз двигает долбаные кресла, и пацан тут совершенно ни при чём.

Сама же виновата. Это у неё глаза на заднице. Иначе не объяснить, как она умудрилась обтянуть два кресла из одного комплекта тканями разного оттенка. Салатовым и немного-другим-салатовым. Дерьмо! Заказчица будет в бешенстве. Она этого, конечно, не покажет, но с типично английской милой улыбкой попросит «придумать что-нибудь еще». А ведь это и так уже третья переделка несчастной гостиной…

– Ну чё, как? – в сознание проник голос Люка.

Айда вскинула голову и обшарила комнату взглядом. Мебель успела переместиться: теперь кресло потемнее стояло возле окна и освещалось солнечными лучами, а кресло посветлее переместилось в тень. Возможно, если не присматриваться, пронесёт. Да и под окном ткань выгорит, оттенки сравняются…

Боже, кого она обманывает?

– Айда? – снова подал голос Люк.

Она прикусила губу и взъерошила короткие тёмные волосы. Усталость уже дала о себе знать: эта комната сегодня отняла слишком много времени. А, чёрт с ней! Хватит.

– Оставляй, – Айда вяло отмахнулась и уронила руку. Люк возвёл благодарный взгляд к потолку. – Теперь тащи ковёр и торшер, – добавила она.

Облом.

– Мать твою, – шикнул пацан.

– Ты что-то сказал?

– Может, перерыв? – его взгляд сделался несчастным.

Айда оттолкнулась от стола и двинулась к окну.

– Тащи ковёр, Люси, и не плачь, – она шлёпнула пацана по плечу и рухнула в более тёмное кресло, закинув ногу на ногу. – Осталось немного, и поедешь домой, к маме.

Он тяжело вздохнул, развернулся и неспешно вышел из комнаты. Не сказать, что он уработался за сегодня, но слушать команды тирана может быть утомительно. Хотя с этой долбаной гостиной и правда осталось повозиться совсем немного. Развесить картины, расставить безделушки на полки, раскатать ковёр… И помолиться, чтобы никто не заметил разные ткани кресел.