Читать Вот и всё. Зачем мы пугаем себя концом света?

Шрифт

Интервал

Adam Roberts

It's the End of the World. But What Are We Really Afraid of?

* * *

Предисловие главного редактора

Конец марта 2020 года. Над входом на станцию «Сокольники» недавно восстановили барельеф, вернув ему (как утверждается) первоначальный вид. Не знаю, что там было 85 лет назад, но теперь это – вселяющая ужас пластилиновая поделка, эталонный образец «искусства новых темных веков», к которому обычно приводит неумелая реставрация. Головы героических метростроевцев оторваны от тел, конечности оплавлены, а кричащие рты настолько искажены, будто их проделали тычком пальца. Я ненадолго замираю напротив гротескных гомункулов, изучая их несуразное шествие. На лестнице репродуктор обдает меня предупреждением, что в городе распространяется опасный вирус и всем пассажирам необходимо «применять средства защиты». На платформе стоят люди в белых скафандрах и с оранжевыми чемоданчиками – таких я уже видел: неделю назад, в поликлинике. Тогда передо мной к врачу зашел мужчина средних лет и надолго застрял там, очередь не двигалась – двадцать человек покорно ждали перед дверью. Минут через пятнадцать подошли сотрудники больницы в химзащите и без промедлений вывели мужчину, отправили его с сопровождающим куда-то прочь, а затем вернулись в кабинет. Увлеченный зрелищем, я не заметил, что остался в коридоре один, остальных как ветром сдуло. Страх. И вот новая встреча, уже в метро. Я думаю о том, как круто за месяц изменилась жизнь, захожу в открывшиеся двери вагона, шагая в полуметре от упакованного в белоснежный полиэстер человека. Он похож одновременно на ученого-ядерщика из Half-Life, еще не знающего, к чему приведет эксперимент, и на неудачливого медика – истребителя заразы из «Обители зла». Последнее время я часто ловлю себя на мысли, что где-то я все это уже видел.

* * *

Как и вы, впрочем. Сложно уберечься от апокалиптических образов, когда культура поливает ими нас с завидной регулярностью – попробуй увернись. Так, в 2010-х фильмов об упадке цивилизации или же ее стремительном разрушении вышло в 2,5 раза больше, чем за 1990-е[1], – и с книгами примерно то же самое. Апокалипсис и то, что будет после него, – давно уже самостоятельные жанры, и произведения внутри них могут быть какими угодно: тяжелыми, легкими, страшными, смешными или даже ностальгическими (раз мы до сих пор живы, то, значит, тридцать лет назад боялись чего-то несерьезного – не то что сейчас). Мы вольны выбирать картину конца света, наиболее подходящую нашим страхам или мечтам. Какую предпочитаете вы?

Одни считают, что рост углеводородных выбросов и разрушение озонового слоя приведут нас в безмолвную пустошь с каннибалами вроде описанной в «Дороге» (2006) Кормака Маккарти (люди с более взрывным темпераментом могут уповать на исход в духе последнего «Безумного Макса» (2016)). Другие уже сегодня живут в зомби-апокалипсисе с лишенными мозга кровожадными оппонентами, приближающими своей тупостью общую гибель. Третьи зачитываются пророчествами старцев о приходе Антихриста, трактуя QR-коды как его печать. Некоторые успешно совмещают. И все в каком-то смысле правы: вне зависимости отобстоятельств каждое движение секундной стрелки – еще один шаг к смерти, как нашей собственной, так и коллективной. Религия и литература помогают нам справляться с этой гнетущей мыслью и нормализовывать происходящее, придавать ему знакомый вид, а в конечном итоге рассчитывать на хеппи-энд. Все-таки по-настоящему беспросветные произведения – вроде той же «Дороги» – встречаются редко: нам хочется верить, что даже сквозь пепелище пробьется новая жизнь.