Порою я слышу нескромный вопрос,
Который вскрывает души оболочку.
Что чувствует автор, когда он нанес
Пером на бумагу финальную строчку,
Заверив тем самым создание стихов?
Ответ вопрошающим будет таков:
Вы видели горные сходы лавин,
Как мчатся снега по немыслимой крути?
Их сход неминуем и неукротим,
Безжалостен и беспощаден по сути!
Но горы, лишенные ноши своей,
Становятся жилистей, выше, стройней!
Смотрели весной пробуждение рек?
Как с треском ломаются крепкие льдины?
Как волны бурлят, начиная разбег,
Чтоб сбросить с себя ледяные седины?
А сбросив, становится тихой волна,
Как будто покой обретает она!
А небо, объятое летней грозой?
Как стонет оно изнывающим громом.
Как молнии вьются по небу лозой,
Вгрызаясь в свинцовые тучи фантомом.
Но, выплакав слезы на город, леса,
Насколько сине́й предстают небеса!
Вот так и поэт, дописавший стихи,
Вздохнет, заковав свои мысли в чернила.
Как будто бумага впитала грехи,
Как будто бы тайны в себе схоронила!
Но этот покой не продлится века
И вновь позовёт помолиться строка.
Могилы со звездами ржавыми
На каждом погосте видны.
Вы здесь не услышите жалобы
От тех, кто с нацистской державою
Сражался во время войны.
По пояс травою заросшие
Лежат на просторах страны
Герои, Победу принесшие,
Штыками врага заколовшие…
А чем отплатили им мы?
Летняя ночь
Небо – плитка шоколада
С нежным цельным миндалем
Ярких звезд. Царит прохлада,
Мгла сгустилась киселем.