Читать Говорящие предметы

Редактор Анна Голицына

© Марина Леванте, 2022

ISBN 978-5-0059-0511-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Воскресенск, 2022

Это был простой неодушевлённый предмет. Сначала он был табуреткой. Да-да, тем почти колченогим табуретом, на который садились все, кому не лень. Очередной зад, усевшийся на этот незамысловатый предмет мебели, придуманный, а потом внедрённый кем-то в жизни людей, служил опорой для очередного седока. Но любой, севший на эту, ещё тогда новенькую табуреточку, покрашенную в какой-то не ярко-зелёный цвет, считал своим долгом покачаться на ней, из стороны в сторону, потом, в зависимости от своего же состояния, мог оказаться на полу, лежать под своим только что товарищем, любезно оказавшем ему поддержку, подставив своё, хоть и жёсткое, но сидение, и смотреть на него снизу вверх, и насколько позволяли полностью не затуманенные и не опьянённые сильным градусом мозги, размышлять о том, что всё же, это всего лишь неодушевлённый предмет, который за ненадобностью или состоявшейся амортизацией можно было пнуть в любой, даже самый не подходящий момент, с размаху, своей сильной ногой в тяжёлом ботинке, потом, отбежав сторону, на безопасное расстояние, стоять и наблюдать, что будет дальше. Будет ли и дальше табурет, стоя на том же месте, раскачиваться или тоже примет похожее лежачее положение. Что было весьма ожидаемо, учитывая, что никто даже не собирался в случае чего, подремонтировать табурету с уже потёртым сидением, сломанную ножку, а предстояло его просто выбросить, как отслуживший аксессуар под своё седалище, пусть и тоже в поношенных и вытертых до дыр штанах.

И так происходило довольно долгое время, сменялись периоды, люди, их одежда.

Но однажды в ту комнату, где всё так и находился этот незамысловатый, даже примитивный, но такой удобный стул без спинки, вошёл человек высокого роста, который желал стать ещё выше, и приказал приделать к деревянному сидению так необходимую ему для его веса удобную опору.

И с этого момента табуретка стала полноценным офисным креслом, на котором пока ещё маленький, но начальник не раскачивался, как остальные, а крутился из стороны в сторону, и вокруг собственной оси, что не отменяло его презрительного отношения к неодушевлённому предмету, в который он вдыхал жизнь, то и дело, гордо со своего рабочего места, оглядывая свои окрестности, которые лежали в его подчинении, уже однажды реанимировав своего колченого товарища, подарив ему второй шанс к существованию. И тот, был очень благодарен высокому мужчине в нарядном костюме, а не в потёртых штанах, и поэтому с готовностью не подставлял, а по прежнему поддерживал весовую категорию теперь постоянно восседающего на нём, которая становилась всё значимее и тяжелее.

Но начальник всё равно, не считал старое, и вместе с тем, новое офисное кресло своим другом, громко и грозно отчитывая своих подчинённых, срывал потом все свои накопленные эмоции на восстановленных ножках бывшей табуретки, пиная и ударяя её в самый центр, в сердце, на котором держалось всё остальное, массивная металлическая станина.

Время шло, и та самая вездесущая амортизация, не только для неодушевлённых предметов, но и происходящая в жизни людей, делала своё дело, приводила в негодность дерматиновое покрытие, с множественными дырами от потушенных кончиков сигарет и даже порезами от острых предметов. Но и сидящего в покорёженном годами кресле начальника не заставлял ждать тот же, аналогичный процесс, который приводил и его в состояние негодности, несмотря на достигнутые успехи в продвижении по службе.