Стояла осень. Ночи были холодными. По утрам свежий ветер продувал насквозь легкие куртки на людях, пробирал до костей. Выходя из подъездов, все ежились и ускоряли шаг. К обеду прохлада становилась меньше. В небе появлялось неяркое солнце, едва пробиваясь сквозь облака и тучи. Летнего тепла больше не было. И ждать его не приходилось. Бабье лето прошло, а второго бабьего лета не будет.
Нынешнему утру ночь, как обычно, оставила хмурую пелену на небе и серую лохматую дымку в закоулках. Ветер гнал желтую листву по асфальту, срывая ее с деревьев. Те обнажались неохотно, судорожно удерживали трепещущие листья на ветвях, точно ветер срывал с них одежду, которая скрывала изъяны, кои не хотелось никому показывать. Впрочем, неминуемость происходящего не была смертельной, как, например, не смертельно приближение зимней медвежьей спячки.
Во двор дома, где жил Корозов, вкатил автомобиль. Водитель Глеба Никола с серыми глазами и в сером костюме глянул в постное лицо ерзающего на пассажирском сиденье высокого черноволосого охранника в куртке болотного цвета на молнии до подбородка. Потом, остановив авто, привычно окинул глазами двор, большую детскую площадку, обнесенную низеньким декоративным заборчиком, машины вдоль подъездов, присмотрелся внимательнее. Его интерес вызвал внедорожник на другом конце дома. Никола еще раз провел взглядом по машинам. Свел белесые брови к переносице, хмыкнул, кивком головы показал охраннику:
– Вон внедорожник с той стороны видишь? – спросил скороговоркой, – приглядись на всякий случай!
Посмотрев с любопытством через лобовое стекло, охранник неопределенно пожал плечами:
– На углу что ли? Вижу. И что?
– А то! – повысив голос, пояснил водитель. – Я в этом дворе каждый день бываю, могу с закрытыми глазами рассказать тебе, где, что находится. Все машины здесь наперечет знаю. Знаю, где какая стоит, и какой человек за руль садится. А этот внедорожник вижу впервые. – Он протянул руку к ключу зажигания, чтобы заглушить мотор, но передумал и опять проговорил. – Я давно работаю водителем у Глеба. Столько передряг с ним пришлось испытать, не дай боже. Другой на моем месте сбежал бы уже. А я закалился с ним, глаз стал наметанным, реагирует на любую мелочь. Я убедился, что в нашей жизни мелочей не бывает. Знаешь, мелочь – это у дурака мелочь, а у нормального человека все под прицелом. Привыкай и ты к этому, если хочешь стать настоящим мужиком! – он пригладил ладонью редкие волосы на затылке, с боков наползающие на заметные уши, и опять повел глазами в сторону внедорожника. – Ты, Леша, секи в оба! Хорошо бы ухватить номерок, когда выезжать будет. На всякий случай! – помолчал и добавил настороженно. – Что-то у меня по коже рябь идет, – поморщился. – Сейчас у Глеба, видать, нелегкая пора. Я по нему вижу. Нервничает часто, – водитель хлопнул охранника по колену. – Не спускай с этой машинёнки глаз, Леша. Наживай опыт!
Усмехнувшись, парень глуховатым голосом отозвался: