Читать Бусинка
По колено в грязи пробираясь по весеннему лесу, Лида тысячу раз успела проклясть и дедушку, и его наследство.
Конечно, она-то шла налегке – не то что пыхтящий рядом Глеб, который волок в рюкзаке надувную лодку. И всё равно, шагать по полурастаявшей снежной каше в медвежьей глуши, где даже тропинок нет… Корни будто нарочно ставили подножки, мокрые еловые лапы стегали по лицу, голые ветки цеплялись за волосы, как ведьмины пальцы.
А ведь им с Глебом потом ещё идти обратно.
Да, вчера, на тёплой и светлой Лидиной кухне, всё это виделось совсем по-другому…
***
Она не любила пускать Глеба к себе домой, но тот наотрез отказался встречаться в парке или в кафе – дело, мол, не для посторонних ушей. Лида хорошо знала, какие у брата «дела»: обычно он вспоминал о ней только затем, чтобы попросить денег, которых у неё самой кот наплакал. Но сейчас случай был и впрямь особый.
Плюхнувшись на кухонную табуретку, Глеб параноидально огляделся, словно боялся, что его могут подслушать воробьи за окном, и выдохнул:
– Он рассказал, где искать золото!
Лида, которая как раз заваривала чай, позабыла дышать и вместо лимона порезала палец.
Дедушкино золото. Их семейная легенда.
Ни Глеб, ни Лида не знали маминого отца. Родственники по той линии утверждали, будто их семья не простая, а происходит от какой-то дворянской фамилии – потому-то, по официальной версии, дед и отрёкся от мамы, когда та вышла за простого трудягу с завода. Даже когда отец запил, и дела пошли из рук вон плохо, дед помогать не стал – хотя, по слухам, жил очень и очень небедно. Отчасти якобы потому, что где-то там у него до сих пор хранилось спасённое от революции родовое золото…
В детстве эта история казалась Лиде чем-то вроде волшебной сказки, а потом – просто-напросто чушью. Но вдруг мифический дед, переживший и дочь, и алкаша-зятя, нашёл внуков сам. Позвонил, попросил приехать повидаться, пока его ещё не сожрал рак.
Глеб улетел к нему сразу. Лиде удалось взять билеты только на следующий день, но в тот же вечер ей позвонили сказать, что уже поздно.
Она так и не успела познакомиться с дедушкой. А вот Глеб…
Возбуждённо хлюпая чаем, он рассказывал, как сидел у постели старика, и тот чуть ли не на последнем вздохе рассказал ему, где спрятал клад. В лесу, тут, рядом, как раз недалеко от их родного города, где он и сам жил до ссоры с дочкой. На машине ехать всего часа три. Ехать причём уже завтра, потому что мало ли, зачем рисковать, у стен, в конце концов, тоже есть уши.
– И зачем тебе я? – хмыкнула Лида, выслушав до конца. – Неужто не хочется прибрать к рукам всё золотишко в одну харю?
Глеб поморщился.
– Ты же знаешь, что я без тебя ничего не найду.
Это было похоже на правду: Глеб по жизни терял очки у себя на носу, зато у Лиды с детства был талант находить всё, что от неё пытаются спрятать. Сначала – мамину косметику и тетрис брата, отнятый за двойки, потом – папины заначки, чтобы купить в дом хоть чего-то, кроме выпивки…
И всё-таки Лида знала повзрослевшего Глеба слишком хорошо.
– Так в чём подвох?
Глеб вдруг устало вздохнул, снял очки. Отодвинул кружку с чаем.
– Лид, да какой подвох? Ты думаешь, я забыл, как ты меня от бухого бати прятала? Как в школу ко мне на собрания ходила? Поделимся пополам и расстанемся друзьями. Я – в Москву, ты – в Питер. Идёт?