Он далеко не идеальный человек. Я мог бы раскритиковать его в пух и прах, и аргументов более чем достаточно, но почему-то не хочется этого делать. Может потому, что слишком хорошие, ангельские люди всегда вызывали у меня опасение, – они мало что изменяли в нашей жизни.
Шорин. Ныне модно аппелировать к «жизненным университетам». Здесь ему «повезло», судьба ломала его не раз, все в жизни пробивал сам: С 3 лет без отца, с четырьмя братьями. За восемь лет сменил четыре детдома. Учёба в техникуме. Плотник – бетонщик. Сдал экстерном за 10 классов. Снова учёба – студент Томского политехнического. Перерыв в учёбе – работа в топографической партии в Средней Азии. Диплом получил в НЭТИ. Служба – военный моряк (наверное, с тех времён осталась привычка к раскачивающейся походке).
Работа в НЭТИ. Защита кандидатской диссертации. В 1976 году – новая стезя, считаю, самая главная – декан радиотехнического факультета.
Конечно, биография для чтения избирателей выигрышная, но хочу рассказать не о ней, а о том Шорине, которого увидел, будучи студентом факультета (1981 – 1986 гг) и далее (1996 – 1990 гг) , работая на РТФ НЭТИ.
Странная вещь – студенты, пострадавшие от него, не обижались. Встречаясь уже после окончания института, они в голос говорили – «Папа» – тиран, конечно, но правильно нас гонял, правильно.
И я часто не понимал его, когда выгоняя студента за «пьяный дебош» из института, он тут же обещает ему – «приходи через год, и студент приходил, и, как правило, восстанавливаются в НЭТИ и благополучно заканчивал его. Но такое отношение декан проявлял только в деле с порядочными, честными людьми. «Надо жить по совести», повторял Шорин.
Наверное, это самое трудное – «жить по совести». Я всегда удивлялся, как это он ухитряется крутиться в Системе, пробивать дела факультета, и идти против Системы, вступаясь, прикрывая спиной инициативу студентов. Сейчас легко прикрываться «перестройкой», а в тогда, когда чтобы провести комсомольскую конференцию РТФ с шокирующей партаппарат повесткой, надо было обойти все запреты вплоть до обкома доходили. Тогда, что бы мы делали без Шорин, когда строили спортплощадку, запрещённую ещё в зародыше ректоратом, когда начали одни из первых в стране научно-производственные отряды, где студенты изучали не гнилые идеи, а профессию и зарабатывали деньги (это оттуда – молодёжная фирма «Орбита» на ул. Блюхера!). А когда бастовали против «военки», когда 8 лет назад комс.актив правдами и неправдами зарабатывал деньги и, вопреки всем запретам оставлял на факультете и оборудовали на них для студентов чайную гостиную, комнаты отдыха, спортзал и танцзал, кабельное телевидение (тоже, кстати одно из первых в городе!)
Но всё это в прошлом. Сейчас, после капитального ремонта, «дружелюбно» проведённого ректоратом – наше общежитие, как после пожара. Вот в чём удобно сейчас упрекать Шорина и упрекают.
Есть люди, которым труднее других, и на них обязанность быть лучше. Другим сходит с рук, а им нет… Мы не в состоянии оценить их дело при жизни. Их быт, привычки, странности нередко заслоняют главный смысл того, что они делают.
Думаю, главное, в чём преуспел Шорин – в педагогике, главное – он создал такую атмосферу на факультете, когда молодые, пацаны, поступавшие на РТФ росли и становились мужчинами. Как он возится с неудачниками – помню, Диму Ревякина тянул за уши, а ныне, Дима – солист «Калинова Моста» и поёт. «…Но человек со стальными очами сказал – сколько можно дышать мелочами…»