В один из летних месяцев 1870 года, в церкви св. Августина, в Париже, праздновалась богатая свадьба.
Длинный ряд элегантных экипажей тянулся вереницей по улице. На паперти толпились напудренные, одетые в дорогие ливреи, лакеи.
В церкви венчали молодого герцога Аруия, богатого испанца, бывшего консула в Афинах, и молодую француженку, дочь недавно умершего полковника Албане.
Церемония приближалась к концу.
Молодые направились под звуки торжественной кантаты в сакристию, куда последовали за ними приглашенные гости, для поздравления новобрачных.
Герцогиня Аруия была очень хороша собой, особенно в своем подвенечном кружевном платье, усыпанном цветами. Волосы её были черны как вороново крыло, а из-под длинных, юных ресниц блестели не менее черные глаза.
В пышном, роскошном наряде, она казалась каким-то воздушным созданием; высокая, лебяжья грудь её вздымалась от внутреннего волнения, на алых, страстных губах мелькала улыбка.
Молодая кланялась гостям, подходившим к ней с поздравлениями. Она была мила и приветлива со всеми и не обращала ни малейшего внимания, на одного лишь человека – на своего мужа.
С опущенными глазами, серьезный, стоял он возле красавицы и поклонами благодарил тех, которые как будто мимоходом приветствовал и его.
Но такое невнимание к герцогу было понятно… герцогиня была слишком хороша!
Несмотря на испанское происхождение, волосы у герцога были светло-русые, почти белокурые. На его бледном лице отображались тоска и усталость, он казался гораздо старше своих лет, – по виду ему можно было дать лет сорок, тогда как в действительности он был моложе тридцати.
По всему было видно, что, увлеченный красотой молодой девушки, герцог женился по любви. Иначе трудно было объяснить, почему этот испанский гранд выбрал себе невесту в семействе далеко не аристократическом. Что касается молодой, то она выходила замуж больше по расчёту, чем по привязанности, и это знали все. Ей был нужен не муж, а богатый герцог. Она не могла скрыть своих чувств даже в церкви, спустя несколько минут после венчания.
Свадьба состоялась по настоянию самого герцога и матери молодой. Последняя была весьма небогата, ничего не получив в наследство от мужа, кроме права называться вдовой полковницей, а так как полковница очень нуждалась в деньгах, то обрадовалась несказанно подвернувшемуся случаю пристроить дочь за испанского гранда. Дочь, достойная своей матери и поклонявшаяся золотому тельцу не более и менее, согласилась выйти замуж за герцога. Хотя было немало причин не вступать в этот брак, она знала очень хорошо, что свадьба не понравится многим, но не решилась отказаться от блестящей партии, в надежде, что случай и время помогут ей выйти из неприятного положения.