⇚ На страницу книги

Читать Симуран с красной прядью

Шрифт
Интервал

«Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь» (Франсуа VI де Ларошфуко)

ЧАСТЬ 1. Expertus sum dolore

Прелюдия

Стояла тихая летняя ночь. Всё ещё тёплый лёгкий ветерок, в котором уже начинали чувствоваться лёгкие нотки прохлады, бесшумно гулял над холмами, деревьями и равнинами. Воздух был наполнен запахами трав и цветов, которыми были усеяны просторные поля и луга, а также свежестью, исходящей от пересекавшей равнину реки.

Царила приятная тишина, изредка нарушаемая шелестом листьев в кронах деревьев. Почти всё спало. И всё же ночь не была настолько безжизненной, как могло показаться на первый взгляд. Между колосьев на полях то и дело пробегали полёвки, то и дело, останавливаясь и прислушиваясь. На ветвях деревьев бдели совы и филины. Время от времени они резко срывались со своих мест в очередной попытке поймать добычу. На опушке леса подняла голову из травы куница и, забыв о своей охоте, начала наблюдать за пересекающей реку выдрой. Однако кленовый лист, неожиданно приземлившийся рядом, вернул её интерес в прежнее русло.

Высоко вверху по тёмному небесному покрывалу медленно проплывает длинное, словно ладья, облако. Спустя некоторое время небо очищается, и темноту ночи рассеивает бледное свечение полной луны. Ночное светило придаёт ещё больше очарования и волшебства тихой летней ночи, заливая всё своими серебристыми лучами. Равнина приобретает другой вид. Теперь даже обычному глазу открывается множество деталей этой ночи. На фоне равнины становится более видимым и погружённые в темноту и сон дома небольшого городка, окружённого с двух сторон лесом, один из которых поднимается вверх по пологому склону. В нескольких километрах выше из тёмной волны листьев выступает вперёд большая скала. Её белый камень, слегка поросший травой, словно излучает свой собственный свет, поглощая серебристые лунные лучи. Возвышаясь над лесом, городком и равниной, она уже не первый век стоит там. Безмолвный свидетель времён и бдительный одинокий страж.

Но вскоре у молчаливого дозорного появляется неожиданная компания. Из опушки леса, примыкающей к скале, словно высокий воротник, начинают доноситься звуки едва различимых шагов. Затем на фоне теней, отбрасываемых густыми кронами деревьев, появляется светлое пятно. Спустя несколько минут силуэт обретает чёткость – волк с белоснежной шерстью. Пройдя мимо последних деревьев на опушке, зверь всё так же бесшумно ступает по плоской поверхности скалы и приближается к самому её краю. В свете луны становится возможным разглядеть особенности, отличающие это существо от всех других белых волков. Его прищуренные глаза чрезвычайно напоминают человеческие, а на спине располагаются два больших крыла, покрытых белоснежными, – как и шерсть – перьями.

Дойдя до места, где белый каменный утёс резко уходит вниз, зверь останавливается и садится. Слегка наклонив голову и прикрыв глаза, он втягивает носом пропитанный ароматом цветов и трав ночной воздух. На несколько долгих минут создание замирает, от чего напоминает изящно сработанное изваяние. Затем зверь открывает синие глаза и внимательным взглядом осматривает вид, открывающийся со скалы. Зрачки гуляют по кронам деревьев и крышам домов. Существо улавливает мельчайшие детали пейзажа: причудливый танец листвы, трещины на кирпичах, маленькие гнёзда птиц под скатами крыш, глазки-бусинки мыши-полёвки. И с каждой секундой во взгляде начинает всё более отчётливо читаться необъяснимая печать, тоска и странное умиротворение. Синие глаза в какой-то момент останавливаются и присматриваются к одному из домов, расположенных на окраине леса. В этот момент взгляд волка наполняется теплом. На морде зверя появляется выражение, удивительно похожее на лёгкую человеческую улыбку.