– Ты что, ведьма?
Парниша лет семнадцати потрясённо посмотрел на потрёпанную жизнью книгу в своих руках, затем в ужасе уставился на меня.
Я – на него.
Меня, конечно, предупреждали, что быть ведьмой непросто, но почему-то никто не говорил о том, что меня среди ночи из постели выдёргивать будут и непонятно куда порталом переносить.
– А что, не похожа? – Несколько шокированно переспросила, боязливо прижимая к груди беленькое одеялко. Оно новенькое и чистое, ему сюда, в пыльное тёмное помещение, совсем нельзя.
– Да как-то не особо, – меня наградили долгим изучающим взглядом.
Ростом парень был немного выше меня, а я та ещё коротышка. Пшеничные волосы торчат во все стороны, большие голубые глаза какие-то очень уж печальные, под ними глубокие синяки, уголки рта вниз опущены, загорелое лицо осунулось. Рубашка чёрная мятая, брюки такие же, а шнурки на правом ботинке и вовсе развязаны.
– Ну, кого вызывал, так тебе и надо, – выдала я умную мысль, зябко поджимая замёрзшие пальцы ног.
Пол каменный, подземелье тёмное и глубокое, стоять холодно… и страшно.
Пожила, называется, одна, отдельно от семьи. Вот тебе и самостоятельная жизнь – первая же ночь, а меня уже украли! Когда папа узнает – всем хана.
Но когда мама узнает, всё куда хуже закончится, потому что все просто умрут.
– Я, вообще-то, демона вызывал, – непонятно на что обиделся парниша, важно задрав нос.
Чуть подвинув в сторону одеяло, глянула вниз. На неровном каменном полу было выведено ещё более неровное… что-то. Пентаграмма, нужно полагать, но вся какая-то… тут символы съехали, тут линии стёрлись, там потёки, здесь, наоборот, краски совсем мало.
– Ты что, глаз не открывал, когда её рисовал? – Мне в целом стало понятно, почему демон на вызов не явился.
Другой вопрос, почему явилась я? Ведьм вообще вызывать нельзя.
– Да у меня, – незнакомец важность подрастерял, неловко потёр затылок ладонью и отвёл виноватый взгляд, – после последнего экзамена перед глазами всё плывёт. Но мне казалось, что я всё правильно делаю, по инструкции.
Недолго думая, этот перевернул книгу и с готовностью протянул её мне, чтобы замереть уже через секунду.
Вот именно так мы и выяснили, что на его пентаграмме ещё и экранирующего полога нет, и если бы тут правда был демон… добром это всё не закончилось бы.
Парень мрачно выругался, но руку мужественно не одёрнул.
Сочувственно на него поглядев, я осторожно забрала книгу, вгляделась в потемневшие от времени страницы. Ну, что могу сказать? Он честно пытался…
– Вот паучьи потроха! – Он уже и сам понял, что накосячил, и сильно, но надежда, она, как известно, умирает последней. – А ты точно не демон? Может, у тебя дедушка какой или дядя троюродный из рогатых?
И столько надежды в голосе и во взгляде, что мне паренька жалко расстраивать ещё больше было.
– А зачем тебе демон-то? – Закрыла книгу, поправила сползающее одеяло, передала талмуд обратно парню.
Тот взял небрежно, на стол, скрытый во мраке, опустил с тихим стуком и вздохнул. Печально очень.
Мама всегда говорила, что я для ведьмы слишком жалостливая. Она у меня сама ведьма, причём самая настоящая боевая, так что мама точно знает, о чём говорит. А даже если она какие глупости или неправды выдаёт, мы всей семьёй всё равно принимаем её слова за чистую правду. С ведьмами, особенно боевыми, вообще лучше не спорить и не ругаться. Они такие, не посмотрят на то, что ты их родная дочь, проклянут по самое не могу.