Читать 26-I

Достижение сознательного возраста неизбежно влечёт за собой попытки проанализировать путь от «кем же стать?» до «что со мной стало?», от «пойти ли на это?» до «как так вышло?» и от «а что, если бы…» до «а чего бы поесть…».

Ещё Даниил Хармс писал: «Человек теряет свою форму и становится шаром. Став шаром, человек утрачивает все желания». Далее он не конкретизировал, но о ком речь, если не о зародыше и глубоком старике? С одной стороны, шар – когда ещё не сформирован и не имеешь желаний, лишь потребности. С другой стороны – шар, когда уже не в форме и ничего не хочется.

Вот и получается, что жизненные тенденции не отражают ничего очевидного, кроме фаллосообразного графика, в котором нужно разобраться, дабы хоть однажды, в высшей своей точке, получить настоящее удовлетворение.

Мы – люди – своими руками сформировали пугающий, опасный культ. Ей-богу, по замыслу должны были просто нажимать на кнопки пульта, а нажали на спусковой крючок культа. Грех кричать «ура», когда и попали, и попались… Вот почему с культурой так плохо складывается. Какие же мы после этого люди. Два риторических вопроса подряд.

Стрельба в школах и торговых центрах, исчезновение многих видов животных, а также другие аналоги слова «война» на новоязе – это отдача, эхо культа, заставляющего постоянно искать цель. Если её нет в поле зрения, обязательно поставить перед собой хоть что-то и как можно быстрее нацелиться. Как нельзя точнее. Можно стрелять глазами, можно даже пронзать и прожигать взглядом. Тактика не особо важна. Для меня очевидно: любому попаданию в цель куда больше подошёл бы фразеологизм про глазное дно, чем про яблочко.

Вместо охотного, целостного постижения жизни, мы снова и снова целимся по мишеням, превращая её в охоту, в помешательство. Ещё задаёмся своими целями, будто факт их наличия уже даёт нам повод задаваться или гордиться. Как бы не так. Как бы совсем не так. В конечном итоге всё происходит скоропостижно. Сама жизнь была и будет наилучшей охотницей, (в) которой нет равных. Впрочем, признаюсь: я лишь отыскала предлог, дабы упомянуть о неравенстве. А что говорить о жизни… Единственный экзистенциальный вопрос.

Экзистенциальный кризис настиг людей в момент рушения последней глобальной идеологии. Когда закончились купоны на жизненные ориентиры и молочную продукцию, наступила смута: одни поверили в благотворное влияние бифидобактерий, другие – во вред лактозы.

Цели приобрели различные пропорции и формы, что не может осуждаться. Полностью посвятить себя главной – значит пожертвовать остальными. Например, нижерасположенная диаграмма иллюстрирует крупное пожертвование в пользу социального активизма.

100-(20+25+15) = ~40

В невозможности погнаться за каждой отдельной целью виноват человек, придумавший и рассказавший окружающим поговорку про двух зайцев. Не удивлюсь, если он мёртв. Обычно привожу в пример мёртвых, ведь эксперименты над трупами сильно поспособствовали улучшению качества жизни.

100-(25+5+15+5) = ~50

Ощущение полноты жизни стало почти недостижимым, поскольку результат любых действий – лишь наполовину полный стакан. Да, именно тот, который подадут в старости. Как следствие, многие переедают и спиваются в сомнительных попытках компенсировать это физическим наполнением. Желудок – всегда нижний сосуд песочных часов. Откуда путь разве что к песку в почках.