Читать Сашка

Давным-давно, ещё перед войной, в шахтёрском сибирском городе родился мальчик, Саша. Много страданий приготовила ему судьба, и жизнь его превратится в череду злоключений. Но всё по порядку.

Жителей горняцкого городка в основном кормила работа в шахте. Но иные ещё кур и коров при доме держали, имели приусадебные участки или в могучей тайге, окраина которой была видна из города, промышляли. На шахтах преобладал труд ручной. В моде было «стахановское» движение. О победителях сообщали газеты, фотографии передовиков украшали Доску Почёта. Порой шахтёрам создавались условия в забое с прицелом на рекорд: с помощью цифр рекорда корректировался месячный план.

В центре города располагался рынок. Приезжие крестьяне снабжали городских продуктами – растительными, мясными, молочными. Как-то осенним, погожим днём старая баба бродила по рынку. – Васёк! – прокричала, подойди!

Плюясь ореховой скорлупкой, подошёл к ней паренёк высокого роста:

– Мам, денежек подкинь, конфет куплю сёстрам.

– Отец не дал тебе копеек?

– Нет.

– У, жадный… – Баба потянула парня за рукав рубахи. – Жмыху купим.

Пробившись к телеге, заваленной мешками, она сторговала у крестьянина полпуда жмыха. Парень кинул мешок на плечо.

– Погоди, Вася! – задержал его белобрысый парень. – Почему Ксюша школу пропустила? Не заболела ли?

– Так тебя ждала, у окошка всё утро просидела… Зашёл бы… – улыбаясь, ответил Васька.

– Если не стану заходить, школу бросит?

– Смешно…

Плюнув под ноги, Васька догнал мать.

– Мам, Ерёмин о сестре расспрашивал. Видел бы, как поленом ты по ней…

– Шалава, вот и заслужила! – ответила мать.

Васька оставил мешок на крыльце. Застучало в сарае ведро: бабка села под корову. В горнице отмытый пол играл с лучами солнца, влетающими в окно. В кухне девочка, с косичками, двигала чугун, стоящий на плите. Возмутилась:

– Чего твой мешок на крыльце делает?

– Анька, в школу опоздаешь, – отмахнулся от неё брат.

Девочка сунула тетрадь и книжку под мышку и выбежала на крыльцо.

– Пойду, мам! – пропищала.

Услышала:

– Иди, дочь, иди.

Солнце коснулось горизонта. Парни и девчата столпились в городском парке около танцплощадки. Ветер раскачал ветви берёз, они как бы дирижировали музыкантам. Одиноко стоял блондин.

– Скучаешь, Витя? – обратился к нему парень чубатый, с рыжей девушкой под ручку.

– Ждёт Ксюшку, – хихикнула девушка. – Зря ожидает: не отпустит её мать.

«Точно, не отпустит…» – загрустил Ерёмин. Вышел из парка, закурил, пошёл по дороге к избе, где жила его Ксюша, открыл калитку. Здесь всё давно знакомо ему – и лавка у окна, и камень для соления капусты, валяющийся у бочки с водой. «Погожу, вдруг выглянет. Жениться бы нам, учиться брошу, пойду работать – и так куском попрекают» – подумал.

А в соседском дому, где проживал блондин, плыл запах борща, заправленного опятами. Тускловато светила лампочка в кухне, висящая на облепленном мухами проводе. На стене вязанки лука, их щупал с табуретки старик Ефим Ерёмин. над духовкой грела зад Еремеиха. Жидкие волосы её болтались на шее, лохматые брови сползли к векам, лоб избороздили морщины.

– Пора ужинать, – обратилась к мужу.

– Маньки и Витьки нет…

– Маньку послала за брагой, к Рязанчихе. Да вон идёт…

– От Рязанчихи? – спросил Ефим появившуюся дочку, сойдя с табурета.