Тихо было в лесу. Погода безветренная. Деревья не шелохнутся. Притихли, словно ожидая чего-то. Даже ручей, протекающий мимо трёх странных деревьев, старался журчать потише. Два дерева вытащили из-под земли часть своих корней. Они стояли рядом и были похожи на курьи ножки. Только вот избушки не было. Третье дерево имело лицо. В центре, ближе к корням на стволе был нарост, очень походивший на нос. А над ним и под ним можно было разглядеть если присмотреться глаза и бороду. Солнце скрылось за тучами, которые нахмурившись смотрели сверху на лес, будто не решаясь пролить на него первые капли дождя. Где-то вдалеке каркнул ворон.
– Ну чего кричишь? – Раздался старушечий голос. – Не мешай. Нельзя сейчас. Помолчи да послушай.
Между "курьими ножками" появилась Баба Яга. Опираясь на метлу и кряхтя, она приблизилась к дереву с лицом и прислонилась к нему ухом.
– Уууууууу… – Тихо и монотонно пропело дерево.
Яга отстранилась, задумчиво посмотрела в деревянное лицо.
– Скоро значит, – серьезно сказала она. Затем взмахнула своим помелом и исчезла. Лес по прежнему стоял тихий. Лишь осторожное "КАРР" раздалось где-то в чаще.
***
Кап, кап, кап. Капли дождя несмело стучали по стеклу поезда. Небо давно уж хмурилось. Наконец его прорвало. Как, кап, кап, кап, кап, – все смелее стучали капли. И вот спустя пару минут начался настоящий ливень. Он стоял стеной и поезд, казалось, с трудом прокладывал себе путь сквозь него.
Влад стоял у окна и смотрел на виднеющийся вдали лес. Где-то там, за ним находится старая деревушка, в которой живет его бабушка. Ох и давно он ее не видел! В детстве каждое лето проводил в деревне. Помогал полоть грядки, заготавливать сено, поливать огород. Ходил на рыбалку, в лес за грибами, ягодами и травами. А вечерами они сидели за столом и пили чай из самовара с испеченными в печи пирогами. А сколько интересных историй рассказывала ему бабушка! Про Домовых, Банников, Леших, Кикимор, Русалок. В деревне казалось, что они есть, что они вот прям совсем рядом. Там Влад начинал в них верить. Это в городе он был отрезан от природы. В городе ничего настоящего не чувствовалось. Как же он любил в детстве ездить к бабушке! Как же давно он у нее не был! Город закрутил, завертел, не позволяя думать ни о чем кроме работы, счетах, документах.
Он устал от этого бешеного ритма. Иногда вечерами, ставя на плиту чайник и открывая магазинные печенья, Влад вспоминал их с бабушкой чаепития. Он скучал. Хотелось бросить все и сорваться туда, где каждое деревце, каждая травинка родные. И он сорвался. Ещё пара часов пути, затем минут тридцать на автобусе, часик пешком, и он снова увидит до боли знакомую деревушку. Место своего детства.
– Владушка! Вырос то как! Совсем взрослый стал! – Радостно запричитала Ефросинья Федоровна, крепко обнимая внука.
– Давно как не приезжал то.
– Ты прости, бабуль, – освободившись от объятий произнес Влад. – Затянул город. Думал там место свое найду, да вот не сложилось. Соскучился.
Он пробежался взглядом по избе. Здесь совершенно ничего не изменилось за столько лет. И запах. Запах все тот же. Так пахнет детство.
– Словно в дом родной вернулся, – едва слышно произнес Влад.
– Ой, да ты проходи, проходи! Не стой на пороге, – утирая слезы тыльной стороной ладони пригласила старушка.