Наверное, я никогда не смогу понять, почему людей привлекают места, отмеченные знаком смерти. Там, где землю окропила кровь, а воздух отяжелел от произошедшего ужаса. Где кто-то навсегда потерял самое драгоценное, что есть у нас – жизнь.
Убийцы возвращаются на место преступления. Они жадно упиваются моментами, сумевшими принести им столь острые ощущения. Жертвы, которым удалось спастись, пусть даже в мыслях, снова и снова приходят в то место, где их жизнь висела на волоске. Любопытные просто бродят вокруг, с нездоровым интересом пытаясь хоть немного впитать в себя гнетущую атмосферу и испытать особый трепет.
Наверное, я никогда не смогу понять, почему людей так привлекает боль…
Будто добыча, попадающая в сети охотника, я оказалась в ловушке собственных воспоминаний, и каждое сновидение возвращало меня в ночь, которая навсегда изменила мою жизнь. Стараясь обходить стороной кладбище, я понимала, как сильно мы связаны и как непросто будет забыть, что пришлось пережить там.
К слову, старое кладбище после ритуальной ночи я посетила дважды. Один раз в сентябре, когда пришла на место, где в последний раз видела Стаса, чтобы рассказать хорошую новость. Второй раз в ноябре.
В тот день на улице стояла ужасная погода. Было где-то два градуса ниже нуля. Ледяной ветер срывал с деревьев последние листья, нещадно бил по лицу, пробирал до костей. Но я не чувствовала ни холода, ни боли. Какая-то глубокая пропасть образовалась в душе, поглотив все эмоции.
Приблизившись к воротам, которые при каждом порыве ветра пошатывались и издавали жуткий скрипящий звук, я остановилась. Не в первый раз мне приходилось стоять здесь и смотреть на унылый пейзаж впереди.
Отбрасывая прочь нахлынувшие воспоминания, я перешагнула порог и быстро направилась к полянке. Разительные перемены произошли с погостом за неполные три месяца – кусты и деревья облысели, оставив паутинку тонких черных веток. Земля, еще недавно покрытая зеленым ковром, оголилась, потрескалась и стала какого-то темно-серого цвета, как и небо над ней. Как будто стало больше могил – деревянные покошенные кресты и старые памятники, не прикрытые живой изгородью, угрюмо косились со всех сторон.
Поляну, на которой проводился ритуал, найти было несложно. В отличие от лужайки, где покоилась Олимпиада, к этому месту, казалось, вели все тропы. Уже приближаясь, я увидела, что вокруг поляны росли пять высоких старых дубов. Вверху ветки деревьев крепко сплелись между собой. Пятеро исполинов нахмурившись, следили за теми, кто пересекал черту их владений.
Раньше я не замечала этого. Теперь, нарушая незримые границы их крохотного мирка, я вновь вернулась на место, отмеченное смертью, при этом не тронутое могильщиками. Подойдя к дереву, у которого сидел Стас, и, прижавшись к коре лбом, я почувствовала кожей шероховатую поверхность и закрыла глаза. В груди что-то крепко сдавило и стало трудно дышать. Опустившись на колени, я согнулась и попыталась сделать глубокий вдох. Этот приступ был не первый, но пережить такие минуты иногда давалось очень сложно.
Хотела бы я умереть сейчас? Наверное, да. Но лишь одно обещание, данное больше трех месяцев назад на этой полянке, сдерживало пагубное желание.