Сцена 1. Москва. Южное Бутово
Раннее субботнее утро. Солнечный лучик скользнул сквозь неплотно закрытые занавески, пробежался по стене. Поиграл хрусталем в буфете, задержался на семейных фотографиях и… исчез. Словно бы его и не было. Наверное, скучно ему стало в этой простой квартире на окраине Москвы. Не «евро», совсем не «евро».
А это, между прочим, была квартира, полученная Александром Ивановичем Ивановым от государства 30 лет назад, сразу же после защиты кандидатской диссертации. Александр Иванович в то время считался едва ли не самым молодым и талантливым ученым НИИ. Где всё это теперь? Кандидаты, доктора, конференции и семинары. Канули в Лету и ученые, и НИИ. А от некогда перспективной научной темы, сулившей колоссальный прорыв в области промышленной химии, на память осталось лишь моющее, дезинфицирующее и дезодорирующее средство, которое с большим успехом использовала клининговая компания, где теперь работал Александр Иванович.
Что же, в то бурное время и более громкие имена уходили в забвение, уходили в песок, молча и без всякого следа для науки. До науки ли было Государству, когда рушилась Империя, когда уходили в небытие общественные институты, десятилетиями служившие её несокрушимой основой. Но именно тогда Александр Иванович и сделал свое самое значительное открытие в жизни: базис базисом, формации формациями, но у человека есть руки и голова, вполне достаточные средства, чтобы в любую эпоху прокормить и себя, и свою семью. А еще, именно тогда у него родилась идея сделать мир чуточку красивее, чтобы и добра в нем стало больше.
Итак, вот уже ровно 20 лет как Александр Иванович начал свои работы по созданию чуда, способного изменить мир к лучшему. И двадцать лет как его самая добрая, самая верная жена Надя, готовила ему завтрак на кухне и собирала нехитрый узелок на дорогу.
– Ты помнишь, какой сегодня день? – Стоя в дверях кухни спросил Александр Иванович.
– Еще бы, – Надя задумчиво покачала головой. – Ровно двадцать лет как я готовлю эти бутерброды. Если бы сложить их все вместе, то получилась бы… башня…? Интересно, какой высоты может быть башня из бутербродов, приготовленных за двадцать лет.
– Это не трудно посчитать. В среднем пять бутербродов толщиной в один сантиметр, итого пять умножить на 52 и умножить на двадцать, получится… 52 метра ровно, – все-таки ученый во мне неистребим.
– Что же, пятьдесят два метра неплохой результат. Надеюсь, когда все это благополучно закончится, этот факт найдет свое отражение в научной литературе?
– И может быть гораздо раньше, чем ты сейчас подумала. Возможно уже сегодня. У меня такое предчувствие, что последний эксперимент даст сегодня требуемый результат. Может, ты все-таки поедешь со мной? Проветришься, подышишь, как следует. Ты не представляешь себе, как там хорошо. «На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно, усталый раб, замыслил я побег…»
– Я рада, что тебе там хорошо. – Надя, смеясь, прервала мужа. – Нет, правда, рада, без всякой задней мысли. А поехать? Нет. Пожалуй, электричка в субботу – это испытание не для меня.
– Жаль. Очень жаль. Мне порой так не хватает тебя там. – Сказал Александр Иванович, подходя к жене, обнимая и целуя её.