Зимой на Капри скучно и мокро. Скользкие от дождя узкие улочки средневекового городка обрываются под гору, но нет на них в этом курортном итальянском острове привычных толп туристов, закрыты многочисленные маленькие таверны и бары, да и магазинчики. Не стоят, примыкая к стенам столики уличных кафе и не шумят уличные базарчики.
И лишь вечнозеленые тропические кустарники по краям улочек разнообразят набухшие от дождей домики, напоминают о лете, которое, к счастью, длится восемь месяцев в году.
Весны и осени здесь не бывает. Лето и зима. Да и зима – это только одно название. Конечно, ни снега, ни минусовой температуры. Просто мокро и скучно.
– Чао, Марина! – сменщица, которая закончила свое дежурство, чмокнула Марину в щеку и помахала рукой.
Марина осталась одна. В этом маленьком отеле на центральной площади городка, зимой хозяин из экономии оставил только одну дежурную – она же и администратор, и горничная, и подавальщица завтрака, который еще нужно было готовить.
Но жаловаться грех – большинство времени отель стоял почти пустой. Вот как сейчас, например – из гостей только одна, немолодая пара. Черт знает что они здесь делают в такую погоду, но может и ничего – просто раз дешево, нельзя же упустить!
А деться уж некуда – зимой хозяин опускал цену на половину!
О! Вот и они, легки на помине!
– Гебен зи мир, битте! – начала, обращаясь к Марине, хорошо одетая дама, двигаясь к ней навстречу из своего номера.
– Сеньора, – прервала ее Марина на английском, – прошу извинения, но не могли бы вы эту просьбу произнести на английском?
– Я полагала, что горничные в отелях должны понимать гостей, – сказала дама на английском, сухо поджав губы.
– Еще раз прошу извинения, сеньора, но здесь бывают и французы, и арабы, и японцы, в отелях принят международный язык! – И Марина не упустила съязвить:
– К тому же немецкий язык не самый, распространенный в мире!
И тут же улыбнулась, заглаживая резкость, – Надеюсь, вы хорошо погуляли после завтрака!?
– Сплошные подъемы и спуски. Где же тут погуляешь! – проворчала сеньора.
… Два года, уже живет Марина на этом райском острове и работает в отеле пять лет, и сложилась как-то неожиданно ее дорога из Рязани в Италию.
А в Рязани осталось все: молодость, друзья, любовь – отчаянность и безмятежность.
Молодость, это когда в ледоход, под первыми радостными лучами солнца, они бежали, чтобы не упустить это событие на берег речки и порадоваться, когда какая-нибудь льдина подплывет близко к берегу, прыгали на нее и перескакивая с льдинки на льдинку, проделывали маленькое путешествие по весеннему половодью!
О том, что можно упасть и утонуть, никто не думал! Какое там, утонуть – они будут
жить вечно!
Друзья – это когда почти каждый вечер собирались на съемной квартире у первой поженившейся пары из их компании и среди песен под гитару и яростных споров о политике, рассказывали друг другу о своем будущем, которое, конечно, обязательно состоится, иначе не может и быть!
Для Марины в этом будущем не было никакой Италии, маленького отеля на маленьком Капри! Вообще ничего не было, а был только Костя!
А Костя был! И в доказательство своей любви однажды вечером, когда они гуляли по какой-то заброшенной улице, он взобрался на стену достроенного только до третьего этажа заброшенного здания и громко объявил: